Мило, кстати, говоря. В духе современности.

Присаживаюсь на кресло сбоку от стола и жду. Собиралась высказать всё, что думаю, но как-то нервничаю. Тру одну о другую ладони, которые вдруг стали влажными и холодными.

— Не заждались? — едва ли не подпрыгиваю, когда Аким Максимович входит в кабинет.

Брюки он надел, а вот рубашку только лишь набросил на плечи и как раз начинает застёгивать не спеша пуговицы.

Отругав себя за то, что мой взгляд мимо воли приклеился к его голому животу, который вполне себе виден между распахнутыми полами рубашки, я часто моргаю и поднимаю глаза. Нечего на его кубики глазеть.

— Меня бы не затруднило ещё пару минут подождать, если бы вы решили привести себя в порядок полностью.

— Мне выйти и зайти нормально? — показывает пальцем на дверь, и я не сразу понимаю, что это “школьная” шутка про замечания учителей.

— Было бы неплохо, — поправляю указательным пальцем очки, хотя те и не сползли. Привычное движение. Однажды коллега-психолог сказала, что так я за ним прячу смущение. Тогда мне это глупостью показалось, но сейчас я прям отследила за собой это.

Аким Максимович ухмыляется и проходит в своё кресло за стол, наконец расправившись с пуговицами.

— Итак, Олеся Станиславовна, теперь давайте по делу.

— Отлично. Жду не дождусь.

— У меня есть сын. Его зовут Константин. Ему восемь, воспитываю его один. Я планирую отдать на обучение в одну из лучших закрытых школ страны, но туда требуется проходной балл.

— Неужели, не всё решают деньги? — не удерживаюсь от замечания.

— Далеко не всё, Олеся Станиславовна, вы даже себе не представляете, насколько далеко не всё.

Странно такое слышать от бандита. Но ладно…

— Но баллы Костя сильно не добирает. Его надо подтянуть в соответствии с программой школы, в которую планируем поступать.

— И поэтому, вместо того, чтобы нанять репетитора, вы решили похитить учителя прямо у школы? — смотрю на него выгнув бровь.

— Я же уже извинился, — откидывается на спинку кресла. — Сергей… неверно понял техзадание, так сказать.

— Ваш Сергей вышел не на той остановке машины времени.

— Согласен.

Со всем-то он согласен, и повозмущаться не даёт.

— В любом случае, извините, Аким Максимович, но я не могу остаться. У меня работа, ученики. Если так желаете, можете возить его на занятия ко мне.

— Так не пойдёт. Мальчик должен быть под наблюдением, дома. Мне нужен вариант репетитора с проживанием.

— Тогда это не ко мне. Да и вообще, может, вы найдёте того, кто вам больше подходит. Вы меня даже не знаете, ни мою квалификацию, ни уровень знаний и владения методикой.

— Я успел навести справки. Иначе бы вас уже ночью вернули обратно. Вы мне отлично подходите, Олеся Станиславовна.

— И всё же, мой ответ нет.

Он замолкает и покачивается на кресле, внимательно глядя на меня, и я вдруг чётко осознаю, что заставить ему меня ничего не будет стоить. Никто не придёт за мной. А даже если и станут искать, то не найдут в жизни.

— Олеся, сколько вы зарабатываете в месяц?

— Зачем вам? Посмеяться?

— Просто ответьте.

Да мне-то что, я не ворую, на жизнь себе зарабатываю честно. Никакой тайны в учительской зарплате нет.

— Двадцать восемь тысяч в месяц с классным руководством.

Он сводит брови на переносице, а потом достаёт листок, пишет что-то на нём ручкой и протягивает мне.

На листке написана сумма втрое больше моей зарплаты.

— Это, конечно… щедро, ничего не скажу, — поднимаю глаза на него. — Все учителя бы рады были в месяц столько зарабатывать, но…

— Это в неделю. Ваш годовой доход за один месяц.

Признаться… предложение заманчивое, что уж тут говорить. А у меня квартира в ипотеке… Перспектива сократить время выплаты с тридцати лет ярма хотя бы до десяти весьма интересна.