– Ну не кипятись ты так, что я такого сказал-то? – разводит руками, а у меня вдруг крышу сносит. Я бы не назвала себя истероидной личностью, но этот неандерталец вызывает во мне такие эмоции, о наличии которых я у себя даже не подозревала!

Я просто хватаю учебник шестого класса и запускаю в него. И тут же понимаю, что пересекла черту.

Дорофеев ловит учебник так, будто заранее знал, что я это сделаю. И начинает ржать. А я понимаю, что вот теперь-то у него есть все шансы взять меня на крючок и без всяких взяток.

Так и представляю его жалобу директору: «Ваша неадекватная биологичка швырнула в меня – отца-одиночку трудного ребёнка, учебником! Что тут в вашей школе творится?!»

И всё равно всем будет, что сначала он принял меня за проститутку, потом пытался откупиться деньгами, решил, что может учить меня, как мне делать свою работу, а потом ещё и хамить, называя Кисулей.

– Хороший бросок, кстати, Любовь Андреевна, – ухмыляется и вертит учебник в руках. – Чёткий, целенаправленный, мощный и скоординированный. Вы, случаем, вечерами не тренируетесь?

– А как же? – я вся горю от злости, пульс явно превышает норму, но этот гад настолько спокоен, что даже обидно становится. – Каждый вечер минимум десять бросков учебником. Желательно в чью-нибудь наглую морду.

– Хорошие навыки надо развивать, – он вот-вот заржёт в полную глотку. – Приходи ко мне в зал – поработаем над твоим броском.

Мне просто нужно перестать реагировать. Он же провоцирует.

Вопросы к его сыну отпадают сами собой, ведь видно, кто его воспитывает. Ещё и без матери.

– При случае воспользуюсь вашим предложением, – отвечаю ему максимально спокойно и выдержано. – Это всё, Мирон Максимович? Или могу ещё чем-то помочь?

Орангутанг прищуривается, вцепляясь взглядом, словно клещ. Я же выдерживаю его без эмоций. Хотя это стоит больших трудов, когда этот его взгляд липко, словно слайм, сползает по мне, задерживаясь сначала на губах, а потом и на груди.

– Не буду вас задерживать, если вопросов больше нет, – переминаюсь с ноги на ногу, не выдержав статичной позы.

– Окей, – улыбается уголками губ, вернув свой взгляд к моему лицу. От блеска в его глазах, азартного огня, горящего в них, мне хочется сорваться и бежать как можно быстрее. Чувствую себя мышью, зажатой в угол большим, уверенным в себе котом. – На сегодня, пожалуй, закончим.

Навсегда, пожалуй, закончим, господин орангутанг неотёсанный.

– Всего доброго, – рисую подчёркнуто неискреннюю елейную улыбку и киваю на дверь.

– И тебе не хворать, – подмигивает и наконец удаляется.

Ну наконец-то! Свалил!

С трудом выдержав хотя бы полминуты, бросаюсь к двери и дрожащими руками закрываю её на замок изнутри, а потом настежь распахиваю все четыре окна. Ощущение, что этот тип своей подавляющей энергетикой высосал весь воздух в кабинете, и мне нечем дышать. Сердце в груди лупит ощутимо громко, отдаваясь в горле, в пальцах тремор, в животе вообще непонятная пустота.

Достаю из пакета бутылку с водой, о которой забыла и так и не прикоснулась за весь день, открываю крышку и, игнорируя стакан, прямо с горлышка залпом выпиваю почти половину.

Я-то всего один предмет у шестого «В» преподаю, а представляю, как эта семейка Дорофеевых достанет бедную Зою Михайловну.

Закрутив крышку на бутылке, выдыхаю. Пора собираться домой, всё равно нервная система взвинчена и не получится сосредоточиться на проверке работ. У меня завтра уроки начинаются с третьего, лучше приду пораньше и всё проверю.

Закидываю в сумочку блокнот, забираю зонт, закрываю все окна и выхожу. Но едва успеваю спуститься на первый этаж, как меня окликает Ольга Матвеевна – наша завуч по воспитательной работе.