Я не ответила, лишь мысленно зашипела. Вот же гад, все-таки в мысли влез!

- Так вот, Марфа, ничего у тебя не выйдет, — все тем же холодным тоном произнес Шиш. Пламя в печке яростно полыхнуло, а лампа под потолком вспыхнув, наоборот погасла.

Даже как-то жутко стало, я замерла с поднесенной ко рту ложкой варенья, а Васёнок сжался в комочек.

- Почему? — робко пискнула я.

- Потому что, — рявкнул Шиш и исчез.

- Обиделся, — констатировал Васёнок, слезая со стула.

Обиделся? Ха, подумаешь, какая цаца! Сердито засунув ложку с вареньем в рот, я раздраженно отхлебнула чай.

Мальчик тем временем достал из кладовки упаковку желтых свечей и расставив их в высокие стаканы, зажег.

- Так светлее, правда? — склонил голову на бок, улыбаясь.

От этой честной, светлой улыбке у меня даже как-то на душе стало легче и теплее.

- Правда, Васенька. Я даже не заметила, что на улице стемнело… спасибо.

Просияв улыбкой, мальчик взял кусок остывшей пиццы и вышел на улицу. Набросив на плечи кофту, я последовала за ним. Не хочу сидеть в доме в противным домовым. А на улице розовый закат, тихое пение соловья и кваканье лягушек в пруду, или быть может болоте. Так мы и просидели с Васёнком до первых звезд на небе.

- Ну, мне пора, — поднявшись с лавки, попрощался мальчик. — Пойду домой, а то ругать будут.

- Тебя проводить? — собралась подниматься я, но он меня остановил.

- Нет-нет! Я сам! Я тут, рядом живу, в кузне.

- Ну, хорошо, — улыбнулась ему я. — Ты не пропадай, заглядывай в гости.

Счастливая улыбка осветила личико мальчишки, и кивнув мне, побежал прочь по тропинке сверкая пятками.

Посидев еще немного на лавке под яблоней, я пошла в избу, которая на какое-то время станет моим домом.

Утро началось вовсе не с чашки горячего кофе. Кто-то изо всех сил колошматил в и без того хлипкую дверь.

Жалобно застонав, я засунула голову под подушку, но толку ноль. Стук не прекращался.

- Да кого это в такую рань принесло? — прошипела я, не раскрывая глаз шаря босыми ногами тапочки.

Так не найдя их, плюнула, встала и прям босиком, и в пижаме направилась в избу, на ходу ругая обидчивого домового. Мог бы и сам открыть, так нет, за сел в засаду и носа не кажет.

- Да, иду я, иду! — крикнула как можно громче, чтобы перестали в дверь ломится. — Иду!

Отомкнув заржавелый засов, я толкнула дверь.

- Ой! — послышалось на крыльце удивленное.

Видимо по лбу попала, а так и надо! Не будут по утрах ходить и девушек будить, особенно тех, кто не в настроении гостей принимать.

- Ну, кто такие и чего надо? — хмуро бросила я взгляд на двух мужчин, явно не местных.

Да и не деревенских, вроде бы, оценила я внешний вид визитеров. Высокие, статные, в красных бархатных кафтанах с серебряным позументом. В руках шапки, так же красные, с меховой опушкой. Тот, что нос потирал, держал в руках какой-то свиток с огромной сургучовой печатью.

- Ну, так чего надо, господа? — спросила я, упирая руку в бок.

Мужчины потоптались, переглянулись, о чем-то живенько пошептались. Затем тот, что по носу получил, прочистив горло, зычно проголосил, протягивая сверток мне.

- Послание от Царя-батюшки, местной ведьме!

Чуть не задохнувшись от возмущения, я схватила сверток и замахнулась им на метнувшихся в сторону мужиков.

- Я тебе сейчас покажу, ведьму! Горлопан пучеглазый!

Те испуганно попятились, оступились и чуть не свалились с крыльца.

- Что ты, матушка, что ты! — промямлил один из них.

- Матушка?! — опешила я. — Это я-то матушка?! Да я моложе вас в два раза! Вон из моего двора! И что бы больше носа своего здесь не показывали! Иначе… иначе в жаб превращу!