Несмотря на прозвучавший прямой вопрос, отвечать Малк не спешил. Просто потому что не хотел врать. Ведь он действительно знал, в чём корень проблемы Калакара, почему появились странные тени и кто во всём виноват. Всё сходилось к одному человеку – к нему, к Малку. А если совсем точно, то к проведённому им сразу по прибытию в порт Третьей Сестры обряду.

– Расслабься, ничего страшного не происходит. Ну или по крайней мере ничего такого, что я не мог бы исправить, – сообщил он, наконец, в который раз за сегодня начиная копаться в саквояже.

Достал глиняную миску, очередную колбу с порцией золы Скверны – её он собрал во время членства в охотничей артели и считал своей самой большой ценностью, – затем потянулся за стоящей на полке над кроватью клеткой с живой ящерицей.

– Погоди, ты что, опять как на Сестре будешь гадину эту вонючую резать? – воскликнул Тиль, проследив за его действиями. Затем сложил одно с другим и выругался: – Йоррох, так это тот твой «защитный» ритуал виноват что ли! Я всё думал, зачем ты ящерицу эту с собой таскаешь, а тут вон оно что…

– Угадал, – лаконично проронил Малк и, мрачно изучив зажатую в руке ящерицу, одним движением тесака снёс ей голову.

После чего принялся выдавливать чёрную и действительно жутко вонючую кровь в миску.

– И это всё, что ты скажешь? Угадал?! – возмутился Тиль. – Я страдаю, а ты…

– А я спасаю наши жизни от внимания твоего старого друга-менталиста. И как всё в этом мире, у моей защиты есть цена. Думал, удастся сдержать негативные эффекты до возвращения в Борей, где кого-то вроде нас от полного произвола дворян оберегают хотя бы законы Триумвирата, но как видишь времени чуть-чуть не хватило. И теперь надо сглаживать возникшие… шероховатости!

– Шероховатости! – словно эхо повторил Тиль, однако возмущаться прекратил.

Всё же в вопросах безопасности он Малку доверял и впустую спорить не собирался. Хотя ему это и хотелось!

Что до самого Малка, то он полностью сосредоточился на подготовке к умиротворяющему обряду. В том куске демонической памяти, что достался ему после сражения с хозяином костяной лодки, это действо, призванное сдерживать негативные воздействия защиты от гадания, правда именовалось несколько иначе, но Малку нравилась именно его версия названия. Её он и использовал.

Кровь ящерицы ещё не успела остыть, когда Малк щедро сыпанул в неё золу из колбы, влил пару эргов Силы, а потом ещё и хорошенько обработал Властью. И уже через десяток секунд с удовлетворением наблюдал за ходом начавшейся алхимической реакции. Отметил кратковременное бурление смеси, исчезновение неприятного запаха и изменение цвета на тёмно-вишнёвый, и лишь когда жидкость начала необъяснимым образом убывать из миски, лишь тогда приступил к финальной части обряда. Манипулируя с помощью Власти порцией Силы, заставил перенестись к себе в руку замаскированного под череп Вуда и погрузил его в остатки колдовской субстанции. Если бы ранее он сделал что-то не так, то жидкость вскипела бы и выплеснулась на пол, однако к его облегчению ничего такого не случилось. И Вуд, а точнее ставшая ему пристанищем жутенькая кукла, втянул в себя остатки жижи.

Всё, обряд можно было считать завершённым.

– Через минуту станет легче, – объявил Малк, открывая иллюминатор и вышвыривая за борт тушку ящерицы вместе с испачканной посудиной.

В его понимании дело можно было считать решённым. Однако Тиль не унимался.

– Уверен? А то вот я сейчас опять вижу… – начал было торгаш, но договорить не успел.

Малк его прервал.

– В прошлый раз на тебя вороны по шесть раз в час гадили. И что, долго это после моего «лечения» продолжалось?