– Завтра утром подходи к Сенату.

Павел посмотрел на штабс-капитана вопросительно.

– Ах, да! Ты, наверное, не в курсе. При Сенате есть Особая экспедиция. Основной объем бумажных денег выпускают они, еще со времен Екатерины Второй повелось.

Эка все мудрено! Бумажные деньги ввели во время Крымской войны. Производство бумажных денег намного дешевле и проще, чем чеканка монет. Да и по весу бумажные ассигнации легче. Одно дело везти в Крым одну карету с кредитными билетами на жалованье армии и другое – целый обоз медных монет. Одних подвод, лошадей и охраны сколько надо! Однако бумажные деньги должны быть обеспечены серебром или золотом, иначе обесцениваются. Но Екатерина во вкус вошла, денег печатать стали больше, чем добывалось серебра или золота, ассигнации стали обесцениваться.

Созданный ею в 1768 году Ассигнационный банк на набережной Екатерининского канала был закрыт в 1843 году, и ассигнации перестали выпускать, начав производство кредитных билетов. В 1849 году в здании бывшего Ассигнационного банка стал работать Государственный Российский банк. Через канал в 1826 году был переброшен пешеходный Банковский мост.

За сегодняшний день Павел устал и чувствовал себя не лучшим образом. Ни на шаг не сдвинулись вперед, а сутки прочь. То ли дело ловить преступников в Сыскном отделе! Там уже и навык появился, и осведомленность о преступном мире. А в новом подразделении он как новичок, вынужден только приглядываться к старшему. А, похоже, и он не сильно в этих вопросах силен. Все же фальшивомонетчики не часто появляются. Для такой работы знания нужны. А еще отпугивает наказание. Согласно Уложению двадцать пять лет каторги. Такой срок мало кто выдерживает. Либо смертная казнь через повешение, ибо фальшивомонетничество подрывает устои государства. И в любой, даже просвещенной монархии Европы или Французской республике, наказания суровые.

Следующим днем встретились у Сената, что рядом с известным памятником Петру. Пришлось ждать аудиенции у чиновника, который выписал разрешение на допуск в Особую экспедицию. Все же деньги не любят посторонних глаз и шума.

От Сената до Государственного банка шли пешком. Погода чудесная, тепло, по Неве корабли, лодки шныряют. И здесь постигла неудача. Экспедиция немногочисленная, за работу печатника держались. Уходили по болезни или смерти. Начальник экспедиции вроде экскурсии провел.

– Такую бумагу из чистой пеньки только на фабрику кредитных билетов поставляют. Пощупайте.

Бумага слегка желтоватая, не хрустит, как современные деньги, легко мнется и плотная. Это Павел сам ощутил, даже понюхал. У этой бумаги запах особенный.

– У нас печать в три прогона с каждой стороны, под разные краски, – говорил начальник. – Новинку используем – металлография называется. Если коротко – удается пропечатать микроскопические рисунки сверхточно!

Чувствовалось, что начальник производство знал до деталей. И список выбывших с предприятия составили быстро. По каждому сотруднику начальник сам комментарии давал.

– Просянко, Савельев и Горобцов умерли. Высочин под поезд попал, без обеих ног, в инвалидном доме проживает.

И так по всем двум десяткам фамилий. Скрябин перед уходом впрямую спросил – мог ли кто фальшивые деньги выпускать?

– Нет, даже если захотел бы – не осилят. У нас таких только два специалиста, оба на службе. Один гравер, другой художник. За обоих ручаюсь. Проверены не раз и закон не преступят.

Вышли из банка, Скрябин папиросу закурил.

– Даже не знаю, с какого боку за дело взяться. Почти каждый день в банке новые фальшивки выявляют. И не в Москве, а здесь, в столице. Стало быть – не завозные деньги, здесь их сбывают.