– На… нас… напали, сударь! У меня и денег-то нет.

– Верно, верно, испугали только мальчонку, – поддакнул извозчик.

– Ничего не забрали? Сам цел? – спросил Павел.

– Цел.

Грабители в сумерках думали, что в возке важный господин или знатная госпожа, есть чего отобрать – сумочку с деньгами, кольца-перстни – цепочку золотую или бумажник с ассигнациями. Да обломилось. А если убытка нет, то и преследовать бесполезно. Ну, задержит Павел неудачников, а что предъявить? Какую вину? Стало быть, и суда не будет, придется с извинениями отпустить. Не факт, что эта же парочка никого сегодня не ограбит, но пока предъявить им нечего. Павел решил сопроводить возок, все-таки подросток напуган.

– Далеко ли до дома, юноша?

– На Итальянской.

– Трогай, – приказал кучеру Павел.

Зацокали подковы по булыжнику. Павел уселся на сиденье рядом с подростком, убрал револьвер в кобуру, пригладил ладонями волосы.

– Что же мы так поздно? – поинтересовался Павел.

– Так я же не один, с Мефодием, – показал на кучера подросток.

– Наверное, лучше будет, если будете возвращаться домой пораньше, – заметил Павел.

– Непременно так буду делать впредь, сударь. А вы и вправду из полиции?

– Что, не похож? Я из Сыскного отдела.

– Это где Путилин? – воскликнул подросток.

– Именно так. Наслышан о нем?

– Дядя сказывал.

Ехать недалеко, кучер остановился у ворот особняка. Улица для состоятельных господ. Павел соскочил с возка.

– Удачи вам, юноша.

– Подождите, сударь! А как ваша фамилия?

– Зачем она вам? Прощайте.

Павел направился домой. Настроение хорошее, что-то полезное сделал, день не зря прошел.

Утром о юноше не вспомнил, службу начал с журнала приключений. Было ограбление ночью, в ноль тридцать, на Большой Конюшенной. В ту сторону побежали неудачливые грабители. Все же удалось кого-то ограбить мерзавцам. Приметы прочитал – двое и одежда совпадает. Теперь все чины полиции искать будут.

А к полудню к отделению подкатил возок. Павел с офицерами как раз у Путилина в кабинете собрались. Дверь распахнулась, за ней дежурный полицейский в струнку тянется. А в кабинет заходит шеф жандармов граф Шувалов и с ним вчерашний юноша. И юноша сразу воскликнул:

– Вот же он! – И рукой на Павла указывает.

Павел увидел, как всегда невозмутимый Иван Дмитриевич брови вскинул. Предположил, наверное, что промашку Павел допустил. Шувалов сначала к Путилину подошел.

– Рад за ваш отдел, Иван Дмитриевич. Вчера на племянника моего два грабителя напали, так сыщик ваш отбил! Дозвольте обнять и поблагодарить!

Шувалов шагнул к Павлу, взял его обеими руками за плечи, притянул, прижал. И прошептал в ухо:

– Зайди вечером, адрес ты знаешь, разговор есть.

И уже для всех:

– Не буду мешать! Честь имею!

После ухода графа Путилин спросил Павла:

– Ты чего же молчал?

– А что я должен был делать? Грудь колесом и героя изображать? Обычный поступок полицейского чина.

Путилин хмыкнул. В самом деле, мужчину красят дела, а не слова. До вечера ничего значительного не произошло. Павел и Путилин встретились уже у дверей, после окончания службы.

– Иван Дмитриевич, позвольте не служебный вопрос?

– Ради бога!

– В какое время можно визиты наносить?

– Если приглашены, то к вечернему чаю, это восемь вечера.

– Благодарю.

– К Петру Андреевичу приглашен? – догадался Путилин.

– Точно так-с!

– Язык там не распускай, – посоветовал Путилин. – Вроде одно дело делаем, но у нас сыск уголовный, а у жандармов политический. Граф – человек обходительный, но поговорку помни – мягко стелет, да жестко спать.

Всю дорогу до своей съемной квартиры Павел думал над словами начальника. Что он имел в виду, говоря про язык? Никаких секретных операций сыск не проводит, и сболтнуть лишнего просто невозможно. На квартире поужинал, почти всухомятку, кусок копченой колбасы с ржаным хлебом и стакан чая с ситным. Неудобно голодным в гости, все же граф и генерал-майор, шеф жандармов, чиновник высокого ранга. Дистанция между ними велика. И приглашает его граф только из приличия, в знак благодарности за племянника.