– Я не заслужил твоего внимания, – со стыдом признал Илэйв.

– При чем тут заслуги? – возразила Фортуната. – И ты уже собираешься уходить? Нет, так не годится! Пойдем со мной в дом, хоть час посидишь. Почему я должна ждать до завтра, чтобы снова тебя увидеть?

Девушка взяла его за руку и повела к порогу. Илэйв был уверен, что за ее приглашением кроется не более чем дружелюбие, ведь девушка помнила его с самого детства. Наверное, она беспокоится о нем не более, чем о любом другом добром знакомом. И все же он пошел за ней, как послушное дитя, безмолвный и зачарованный. И он без возражений последовал бы за ней, куда бы она его ни повела. Вот сейчас он расскажет невеселые новости, думал Илэйв, и уйдет: навряд ли они станут друг для друга кем-то иным, нежели просто знакомыми. И однако он опять переступил порог зала, и оба окунулись в прохладный сумрак.

Конан, проводив их долгим взглядом, направился к конюшне. Брови пастуха были сведены в усердном размышлении.

Конан вернулся домой к ночи, Жерара он так и не нашел.

– В Фортоне мне сказали, что хозяин с утра отправился в Нессе, желая добраться туда до темноты. Я подумал, что лучше мне вернуться. Завтра хозяин навряд ли приедет, и на похороны он все равно опоздает, ведь ему ничего не известно.

– Жерар будет сожалеть, что не успел проститься со стариком, – покачав головой, сказала Маргарет. – Но ничего не поделаешь. Придется нам самим обо всем позаботиться. Может, и к лучшему, что мы его не нашли. Жаль терять два дня, когда стрижка овец еще не закончена.

– Дядюшку Уильяма все равно не воскресить, – невозмутимо согласился Джеван. – А Жерару не стоит отрываться от дел: вдруг какой-нибудь перекупщик опередит его? Не расстраивайся, на похоронах будет немало родни. Ложись-ка спать, Мэг, завтра с утра надо позаботиться об угощении.

– Ты прав, – со вздохом согласилась Маргарет и оперлась ладонями о стол, собираясь подняться. – Не огорчайся, Конан, ты сделал все, что мог. Отведи пони в стойло и ступай ужинать: в кухне для тебя оставлено мясо, хлеб и эль. Доброй ночи всем!.. Джеван, ты бы взял лампу и проверил, заперты ли двери.

– Обязательно! Разве я когда-то об этом забывал? Доброй ночи, Мэг!

Хозяйская спальня находилась в нижнем этаже. У Фортунаты была своя комната наверху, отгороженная от общей части чердака, где спали слуги. Джеван спал в тесной комнатенке над аркой, там же он держал самый ценный товар и собственные книги.

Дверь хозяйской спальни затворилась за Маргарет. Конан отправился на кухню, но в дверях оглянулся и спросил:

– Долго ли еще этот парень сидел здесь? Он собирался уже уходить, но вернулась Фортуната и задержала его.

Джеван с некоторым удивлением взглянул на Конана:

– Илэйв остался с нами ужинать. И назавтра он приглашен. А Фортунате он, наверное, приглянулся.

Длинное лицо Джевана всегда хранило строгое, мрачное выражение, но от его живых, сверкающих умом черных глаз ничего не могло укрыться. Сейчас они словно проникали в душу Конана и светились участием.

– Тебе не о чем беспокоиться, – проговорил Джеван. – Илэйв не пастух, он не станет с тобой соперничать. Иди и спокойно ужинай. Если кому-то надо беспокоиться, так это Олдвину.

Конан, который спросил об Илэйве из праздного любопытства, задумался. Джеван невольно натолкнул его на мысль о соперничестве. Пастух вышел на кухню, усердно обдумывая слова хозяина. Олдвин в угрюмом расположении духа ужинал за грубо сколоченным столом, перед писцом стояла наполовину осушенная кружка эля.

– Вот уж не думал, – изрек Конан, опираясь локтями о край стола, – что мы снова увидим этого парня. Сколько опасностей его подстерегало: разбойники на дорогах, морские бури и кораблекрушения… Но он вернулся домой цел и невредим. А вот хозяин его сплоховал!