Яркое, успевшее надоесть задень солнце, рухнуло за дюны, окрасив мир в кроваво-алый, делая тени на песке длиннее и опаснее. Темнеет стремительно, как и всегда на юге. И вместе с приходом ночи падает температура. Опаляющая жара уступает место холоду, который чувствуется особенно остро. Пробегает по влажной спине, ветром касается плеч. Я начинаю жалеть, что у меня нет с собой теплой накидки, хотя еще пару часов назад изнывала от жары и невозможности раздеться. И дело здесь не в стыдливости, а в том, что солнце слишком яркое, сгоришь за пять минут. Приходится терпеть.

Когда темнота становится сгущается сильнее Кэл командует.

— Надо искать место для привала.

— Можно ехать всю ночь, — неуверенно предлагаю я, понимая, что в целом способна продержаться без сна пару суток, а если припрет и больше, но мой спутник качает головой.

— Нет. Лучше отдохнуть. Разобьем палатку за тем барханом. — Он машет рукой, показывая, за каким именно, и я киваю, соглашаясь. — Место укрыто от ветра и чужих глаз.

Возможно, Кэл прав. За день мы не встретили никого. Даже если за нами погоня, нам удалось от нее уйти. Грех не воспользоваться временной передышкой.

Место, которое выбрал Человек без лица, находится в природной чаше, со всех сторон окруженной песчаными дюнами. Нас нельзя увидеть со стороны, невозможно приблизиться незамеченным, а охранный контур защитит от хищников и пустынной нечисти.

Костер не разводим. Ночью он может привлечь ненужное внимание. В сумках запасы воды, мягкого ароматного хлеба с чесноком, сыра и вяленого мяса. Все это я жую, завернувшись в невесомый, но очень теплый плед. Эш Грис хорошо позаботился об экипировке. В нашем распоряжении тонкая, складывающаяся в небольшой мешочек палатка, защищающая от ветра, дождя и холода, пледы и подстилка. Все не занимает места в рюкзаках и почти ничего не весит — мечта путешественника. Хоть какие-то плюсы от сотрудничества с эш Грисом.

Мы практически не разговаривает. Усталость дает о себе знать. Она наваливается на плечи и начинает клонить в сон. Сейчас я отчетливо чувствую, ни переход через зеркало, ни стычка с жуком-переростком, ни долгий путь не прошли бесследно. Отдых мне действительно нужен. Не сговариваясь с Кэлом, ныряем в темноту палатки, я хочу зажечь небольшой огонек, но Кэл не позволяет.

— Не стоит привлекать внимания, — замечает он со своего места.

— Вообще-то, я планировала поесть.

— Ты без света не попадешь куском хлеба в рот? — удивляется мужчина, и я решаю не спорить. Может быть, он прав.

Хотя у меня создается впечатление, что Кэл просто не хочет, чтобы я видела его лицо. Сильно сомневаюсь, что он запланировал спать, обмотавшись шарфом, который за весь день ни разу не убрал от лица. Впрочем, как хочет. Какое мне дело, почему мой спутник скрывает свою физиономию. Возможно, просто страшный, как стая гулей. Правда, мужики как-то проще относятся к своей внешности. Не знаю ни одного, кто бы стеснялся физиономии до такой степени. К тому же Кэл, как я понимаю, если и младше Блэкфлая, то ненамного. К этому возрасту можно привыкнуть к любому отражению в зеркале. А значит, причина в чем-то другом.

Я бы предпочла вообще не говорить с Кэлом, но стоит обсудить наши дальнейшие действия.

- У тебя есть возможность связать с эш Грисом? – спрашиваю в темноту. Здесь нельзя даже разглядеть блеск глаз собеседника, не говоря уж о лице. Эта загадка Кэла сегодня таковой и останется.

- Нет, - по-военному коротко отвечает он, а я на ощупь достаю еду и скрещиваю мясо с хлебом. Бесит. Не люблю есть в темноте. Потом вся постель будет в крошках.