Я отложила книгу и сбросила плащ. Под действием артефактов комната быстро нагревалась. Скоро я поняла, почему парни щеголяли без рубашек. Я быстро сбегала в умывальную и облачилась в самую «легкомысленную» из своих сорочек. Кажется, теплые пижамы, заботливо сложенные прислугой, мне не пригодятся.

Матрас на полу, который смутил меня поначалу, оказался мягким и удобным, а одеяло – приятно тяжелым и прохладным. Я забралась в постель и начала рассматривать царапину на руке. Чем больше я смотрела, тем больше думала. И тем меньше мне нравилось все произошедшее.

Порез не был похож на другие раны. Во-первых, он совершенно не напоминал след от собачьего клыка исполинских размеров. Рана представляла собой тонкую ровную полоску длиной около двух сантиметров. Во-вторых, кровь. Вместо того чтобы засохнуть корочкой, она как будто впиталась в кожу, и теперь вокруг пореза был четкий темно-красный прямоугольник, напоминающий татуировку. Боли я по-прежнему не чувствовала.

Немного поразмыслив, я натянула повязку. Ткань легла точно по руке, будто была сшита по мне. После этого я откинулась на подушку и уставилась в потолок.

История с испытанием нравилась мне все меньше. Пусть я внебрачная дочь герцога, но отдавать меня на растерзание байлангам… Похоже, Вестейна не любят коллеги. И готовы пойти на все, чтобы насолить ему. О-хо-хо, куда я снова влезла?

А еще байланги. Получается, каждый из парней имеет собственного пса? За два года щеночки наверняка выросли. А у меня этого пса нет, или…Я поднесла к глазам повязку и вспомнила, как Свейт прихватил зубами мою руку. Что он пытался сделать? Не понимаю.

Я повернулась к окну, и в бок укоризненно ткнулась книга. Я взяла свод правил в руки и без энтузиазма пролистала его. Судя по толщине раздела, предназначенного для адептов, разрешено здесь только дышать, и то с оговорками.

Раздел для преподавателей заинтересовал меня больше. Неужели им тоже что-то запрещено? Я просмотрела его, бормоча:

– Соблюдать распорядок… Обеспечивать явку адептов… Соблюдение адептами правил поведения и внутреннего распорядка… О, это у него точно хорошо получается! Запрещено спускаться в подвалы пятого корпуса кураторам рангом ниже третьей звезды… Любые неуставные отношения с между преподавателями и адептами караются… Бредятина! Кому это может прийти в голову?

Я отбросила книгу в сторону и решила, что изучение правил отложу на завтра. Еды мне так и не дали, а после всех волнений этого дня начало клонить в сон. Хлопком в ладоши я погасила свет и сразу же заснула.

Разбудил меня стук в дверь. Такой деликатный, что стало понятно: это точно не куратор. В комнате было еще темно. Пришлось спешно влезть в брюки и накинуть рубашку. На ходу приглаживая гриву белых волос, я направилась к выходу.

В коридоре переминались с ноги на ногу двое парней. Длинные пепельные волосы пришельцев собраны в хвосты, черная форма с белой рубашкой подчеркивала воинскую стать. Черты лица похожи… Братья?

– Привет, – поздоровался тот, что был выше ростом. – Я Сигмунд, а это Эйнар. Ледяной… То есть куратор Ааберг, просил разбудить тебя и проводить на завтрак. Вот твоя форма.

Он вручил мне стопку одежды. Я вспомнила про лестницу и ужаснулась:

– Он заставил вас сюда подняться с утра пораньше?

– Нет, – качнул головой Эйнар. – Мы оттуда.

И он взглядом указал на третью комнату.

– Там правда карцер? – подозрительно спросила я, надеясь, что это все-таки неудачная шутка.

– Ну… – замялся Сигмунд. – Официально он так не называется. Если ты думаешь, что это крохотная каморка без окон, то нет. Внутри там вполне нормально. А уж если ты любишь поститься и медитировать, то это место тебе точно понравится.