Излагая эту заготовленную историю, Маликульмульк внимательно глядел на хозяина. Тот, будучи приглашен отведать его собственной ветчины, в лице чуть переменился – сдвинул брови. Это, с точки зрения Маликульмулька, означало недоверие.

– И графиня д’Аварей также хотела бы видеть свою давнюю подругу, – сказал он. – Но это дело деликатное. Бедная графиня де Гаше, когда ее благодетели уехали, осталась совершенно без денег. Невозможно знать, в каком положении она будет обнаружена. Поэтому розыск ведется приватно, вы меня понимаете?

– Стало быть, эта дама – графиня? – переспросил хозяин.

– Стало быть, она какое-то время жила у вас?

– Господин говорит правильно – она жила у меня. Я был в недоумении – она платила за свое содержание вовремя, ей подавались лучшие блюда, а меж тем ее горничная… я бы не доверил этой горничной кормить свиней…

– При ней состояла только одна женщина?

– Да, герр Крылов, хотя она могла бы держать двух – и куда более опрятных.

Маликульмульк вспомнил донесение кучера Терентия. Проныр-то Проныр, а наслушался сплетен про веселый дом. Но нужно было убедиться в его ошибке.

– И что же, других женщин возле нее не было? Никто больше о ней не заботился?

– Нет, одна только горничная, которая вела себя совершенно по-свински.

– А бедная графиня де Гаше терпела?

– Да, она терпела.

Маликульмульк удивился – имея деньги, можно нанять кого угодно. Тем более в Риге, которая славится вышколенными девицами, обожающими чистоту. И тут он сообразил, в чем дело.

– Они говорила с горничной по-французски?

– Да, герр Крылов, немецкого языка она не знала.

– Не оставила ли она адреса, по которому ее искать?

– Она уехала очень скоро, была сильно напугана… Господин, наверно, знает, какая у нас случилась беда.

– Я знаю, что у вас умер постоялец… – Маликульмульк помолчал несколько, принимая решение, и сказал наконец: – Верно ли, что он был отравлен?

– Его увезли в анатомический театр. Я не знаю, что там обнаружили.

Но хозяин «Иерусалима» явно и беспардонно лгал. Он прекрасно знал, что Карла фон Бохума отравили. Не мог не знать – все власть имущие в здешних краях ему прекрасно известны, и он отлично представляет себе, к кому послать записочку, чтобы получить внятный ответ. А если неизвестны – какой же он тогда содержатель ресторана?

– Очевидно, не только графиня де Гаше, но и другие постояльцы, узнав про смерть герра Бохума, съехали от вас?

– Да, и это – в такое неудачное время! Осень – ни то ни се! Зимой сюда часто приезжают из Риги, живут по два, – по три дня. Летом тоже, для господ нарочно построена купальня, есть лодки. По ту сторону пруда летние лагеря рижского гарнизона, господа офицеры приезжают и даже приходят пешком, в Алтоне такое веселье! Путешественники останавливаются во множестве! Осень же самое скверное время. Вот поглядите, – он обвел рукой обеденный зал. – Летом помещение в это время полно, зимой тоже редко пустует. Сейчас – одни убытки…

– А меж тем ваша кухня в городе известна. Я доложу о своем визите господину князю, он любитель хорошей кухни, – пообещал Маликульмульк. – Если сюда станет приезжать сам князь Голицын, то и те русские, что живут в крепости и Цитадели, устремятся к вам. У князя сыновья и воспитанница, которым конечно же захочется покататься на коньках.

– Фриц! – радостно воскликнул хозяин. – Неси сюда старое мозельское! Пусть ставят в печь наш славный айнтопф! Господин еще не пробовал такого айнтопфа, в него входят семнадцать – семнадцать! – составных частей! Кто поест моего айнтопфа – два дня не ощутит голода! Я угощаю вас, вы мой новый и почетный гость.