А затем – получше спрятать контракт с Эйри. Во-первых, чтобы его никто не нашел и не уничтожил. А во-вторых, чтобы не вчитался и не обнаружил, какой там подвох…

4. Глава 4. Эйри

Неделя до начала занятий была самой счастливой в моей жизни. Меня заселили в студенческое общежитие, и, хотя Силвейн фыркнул, что комната могла быть получше, я была ей страшно довольна. В ней могли поместиться сразу три моих прошлых каморки! Ну да, вид из окна открывался на стену соседнего здания, а не на долину у подножия, но не могут же в жизни быть одни молочные реки с кисельными берегами.

Заката я каждый день – совершенно законно! – посещала в авиарии и играла с ним до упаду. Честно говоря, я сомневалась, что между мной и грифоненком существует какая-то связь. Слушаться он меня не хотел ни в какую и радостно сгрыз подол почти нового платья. Но если уж Силвейн так считает… Ему всяко виднее.

По крайней мере, я была уверена, что Закат растет. Хотя, когда я с восторгом сообщила об этом попечителю, он по своей любимой привычке только посмеялся и подарил мне линейку.

Шутник проклятый.

На кухне я больше не работала, поэтому свободного времени стало навалом. Пользуясь возможностью, я заранее взяла в библиотеке учебники и проверила, что мы будем изучать в первом полугодии. Содержание книг повергло в легкое уныние – большая часть была непонятна. Ну, может, в процессе станет яснее.

Постепенно в общежитие с каникул возвращались студенты. На меня никто из них не обращал внимания – наверное, принимали за новую прислугу. Девушка ар-хей в Небесной академии оказаться не могла. Будь я рождена в законном браке, который благословлен богами, то обладала бы колдовским даром и училась в магической академии – Белой. Носила бы белоснежную мантию, а мое лицо украшала бы татуировка, усиливающая природный талант.

Иногда случалось чудо – та-хеи наследовали кроху отцовской силы. Тогда их отца находили, заставляли признать ребенка и затем тоже забирали его в Белую академию. О некрасивом происхождении юного адепта мгновенно забывали. Ар-хеи – высшие, чистейшие маги, среди них не может быть недостойных.

Но это был не мой случай. Три раза в детстве меня проверяли разные ар-хеи – в шесть лет, в восемь и десять. Если дар к тому времени не проявлялся, то потом о нем уже можно было забыть. Единственное, что мне светило – это стать инструментом для политического давления на моего отца. Поэтому мама уехала на другой край страны и никогда не вспоминала о прошлом.

Она не хотела, чтобы мы высовывались. Верила, что так будет лучше для меня. Поэтому, покидая дом два месяца назад, я и не говорила ей, куда на самом деле устроилась работать. Если бы она узнала о предложении Силвейна, потребовала бы бежать как можно дальше от Облачных вершин.

Я думала об этом в тот самый миг, когда рассматривала разложенную на кровати форму студента Небесной академии, сшитую специально для меня. Коротенькая коричневая курточка с «усиленными» плечами и воротником – защитой от пронизывающего ветра, необходимой, когда летишь под облаками. На плече шеврон с вышитой золотой нитью эмблемой академии – орлиными крыльями. Обтягивающие штаны – в юбке грифона не оседлаешь. Высокие черные сапожки, аж сверкающие на солнце.

Как только я надену всё это, ни у кого не останется сомнений в том, кто перед ними. Та-хей – полукровка, бастард. Служанка, которая взлетела слишком высоко, причем во всех смыслах. Отношение ко мне мгновенно изменится: слуги будут ненавидеть за то, что я выбилась наверх, а аристократы никогда не признают своей.