В данный момент лучше наслаждаться жизнью.

– И все же, чем я могу вам помочь?

Девушка крепко задумалась. Уж не предлагает ли эльф ей небанальную взятку? Как-то слишком настойчиво хочет услужить! Опасается, что она подаст официальную жалобу или частным образом кому-нибудь наябедничает? А может, чует слежку? А альтруизм?! Добрые намерения?! У темных эльфов? Смешно-о-о! Но все же можно использовать, каковы бы ни были причины. Вот:

– Меня гложет одно желание – приобрести риолон!

Недоумение в глазах было ей наградой.

– Купить свой собственный риолон, ведь чужой совершенно не способен создать музыку, умиротворяющую душу,– завернула Лина.

– Позвольте, но я не мастер музыки!

– О, разумеется! У меня глубочайшая просьба лишь порекомендовать мне достойного мастера.

– Это такая мелочь! Я сочту за честь проводить вас к лучшему мастеру!

– Буду сердечно благодарна! – Лина обнаружила, что для подобного высокого стиля у нее все же бедноват словарный запас.

Они покинули гостеприимный зал, оставив пару монет на столе. Вьеллан стремительно свернул налево, в узкий проулок. Лина привычно пристроилась на полшага сзади. Галантность дроу не распространялась на хождение по улице под ручку. И хвала богам!

На этой улице не было больших резиденций. Относительно маленькие двухэтажные дома с изысканной в своей простоте архитектурой. Изогнутые коньки крыш нависали над прямыми черными стенами, изукрашенными странными барельефами. Мелькали сюжеты битв, но большей частью – странные геометрические узоры. За изящными литыми оградами скрывались абсолютно пустые дворы. Просто ровные гладкие черные поверхности. Нигде ни души. У одного из домов целитель остановился.

– Здесь живет один из лучших мастеров Тирита, в качестве рекомендации можете назвать мое имя… А сейчас позвольте откланяться, меня ждут неотложные дела.– Он склонился в изящном поклоне и, не успела Лина не то что слово вымолвить – моргнуть, исчез в телепорте.

Ну дроу, удружил. Завел куда-то и бросил. На съедение мастеру! А может, здесь так принято? Девушка раздраженно толкнула калитку, вдруг сыгравшую незатейливую мелодию на три нотки. Неуверенно огляделась и ступила на пустой двор. Дом с зелеными дракончиками на крыше глянул на нее золотистыми глазами-окнами. По фасаду шел узор из осенних кленовых листьев, золотистых, красных. Девушка видела подобное всего раз в жизни, в детстве, приехав на северную границу, где отец отбирал себе очередную жену. Неописуемой красоты ковер из осенней листвы покрывал землю в недоступном художнику пестром совершенстве. С прозрачного белесого неба били холодные лучи солнца, и под ними то один, то другой лист высверкивал червонным золотом.

Узор опоясывал изгибающийся назад полумесяц здания, уходя в темноту воспоминанием о последней осени детства. Великими мастерами были те, кто сумел так точно передать всю хрупкость и нежность северной природы.

– Эй, есть кто здесь? – тихо спросив воздух, двинулась вперед Лина, с некоторым трудом опознавая в одном из золотистых листьев дверь.

Какая буйная фантазия порождает такие шедевры? Та же, что и резиденцию Солер’Нианов обставляла, только не страдающая монохроматическим восприятием мира. Но неплохо смотрится, гармонично так!

«А не схожу ли я с ума? – с беспокойством подумала девушка.– Раньше ты вроде бы не относила себя к ценителям и любителям архитектуры, Линара Эйден!»

Впрочем, было бы чем восхищаться! Человеческая мысль не порождала ничего оригинального или хотя бы нового уже более двухсот лет.

Войдем-ка!

А неплохо тут у них, у неведомых мастеров! Мягкий золотистый ковер под ногами, мерцающие огоньки на стенах, узкие винтовые лесенки по углам вытянутой трапеции холла. И полное отсутствие окон.