Мирнообновленцы, как и ПДР, были попыткой поиска нового либерального партийного курса. ПМО были недовольны проправительственным курсом «Союза 17 октября» и «левым» уклоном Конституционно-демократической партии в программных (особенно в агарном) и тактических вопросах, считая, что это обостряет внутреннее положение в стране. Представители партии выступали за создание политического конституционного центра, который нейтрализовал бы и силы реакции, и силы революции, предлагали путь лавирования и реформ, которые следовало осуществить исключительно мирными методами. Поэтому основными методами своей деятельности мирнообновленцы считали обсуждение вопросов текущей государственной, общественной и хозяйственной жизни России и составление руководящих программ и проектов законодательных и иных правительственных мероприятий. Обращалось внимание на важность разработки гибкого законодательства, оставляющего «широкие пределы, в которых можно вращаться», чтобы предлагаемые формулировки были не в пользу одних за счет других, а удовлетворяли всех». Отрицая всякие антиконституционные действия, откуда бы они не исходили, мирнообновленцы во главу угла ставили этические начала освободительного движения, противопоставляли «разрушительным идеям социализма» убеждение в незыблемости нравственных начал, безусловной ценности человеческой личности, надклассовости религии и культуры.

Отличительной особенностью этой партии была идея ненасильственного развития страны. Этика ненасилия стала их визитной карточкой, за что партию иронично в печати прозвали «партией валериановых капель». Именно неприятие насилия как формы социальной борьбы в любом ее проявлении, по идее бывших лидеров октябристов, сформировавших ее ядро, должно было сплотить сторонников партии. Само появление ПМО в партии октябристов было воспринято в 1906 г. вполне спокойно, как рождение родственной парламентской группы. Лидеры этой партии оказались в сложном положении. Поставив в основу своей программы высокую личную культуру, этику, мораль, они оказались карликовой партией с высокими идеалами.

Излагая кредо большинства умеренных конституционалистов, лидеры ПМО признавали, что 17 октября 1905 г. монарх даровал народу ограниченные, но все-таки конституционные права, которые постепенно удастся расширить и закрепить. Но это надо делать осторожно, не нарушая ни в чем прерогатив верховной власти и Основных законов, через законодательную работу, способную «умиротворить страну и внести спокойствие в взбаламученное море, которое существует в России» [33]. По мнению лидеров мирнообновленцев, Государственная Дума являлась зародышем настоящего парламента, единственным учреждением, символизировавшим идею эволюции государственных форм и экономического быта, способным умерить народное возбуждение, придать ему разумное направление и разумные границы при усилении роли либеральных центристов. Выступая в Государственной Думе, П. А. Гейден подчеркивал: «…наша Дума и Государственный Совет являются первыми попытками на поприще народного представительства. Никогда никакие учреждения не входят сразу в жизнь в полном совершенстве. Поэтому мы не должны сюда приходить с воспоминанием о прошлых неправдах, о прошлой беде, мы не должны здесь разжигать чувство злобы, а мы должны быть здесь с чувством примирения и забвения прошлого… только тогда наша работа будет на пользу народа, когда мы не будем его возбуждать» [34]. Говоря о принципах деятельности в Государственной Думе, мирнообновленцы отмечали, что следует отдавать себе строгий отчет о том, что вправе делать, а что нет, всегда отстаивать в Думе свои права, но в самой почтительной и уважительной форме.