Представляя собой в организационном отношении довольно аморфное и неустойчивое политическое образование, как, впрочем, и подавляющее большинство российских партий, конституционалисты-демократы были подвержены, в зависимости от политической ситуации, значительным изменениям (общей численности, количества местных организаций, социального состава).

Так, в период революции 1905–1907 гг. в местных партийных организациях увеличилось представительство «социальных низов»: рабочих, ремесленников, служащих, крестьян. В ЦК и думской фракции доминировали представители интеллигенции: князья Павел и Петр Долгоруковы, академик В. И. Вернадский, профессора, ученые – С. А. Муромцев, П. Н. Милюков, В. М. Гессен, Л. И. Петражицкий, С. А. Котляровский, А. А. Корнилов, А. А. Кизеветтер, Ф. Ф. Кокошкин, популярные адвокаты – М. М. Винавер, В. А. Маклаков, видные земские и общественные деятели – И. И. Петрункевич, Ф. И. Родичев, Д. Д. Протопопов, А. И. Шингарев и др. К партии примкнул выдающийся философ Н. А. Бердяев.

Платформа партии не исключала возможности осуществления политической революции в том случае, если власть упорствует в своем нежелании проводить неотложные реформы. Однако предпочтение отдавалось мирным формам борьбы, предполагавшим использование рычагов парламентаризма, поиска разумного компромисса с самодержавным режимом. Решение начать политическую забастовку в октябре признавалось кадетами великим гражданским подвигом, однако забастовки в ноябре–декабре 1905 г. считали преступлением перед революцией.

После Манифеста 17 октября 1905 г. многие политические деятели считали, что борьба закончилась и необходимо начать сотрудничать с властью. Кадеты признавали необходимым «идти тем же путем, каким Россия <…> пришла к октябрьскому манифесту, т. е. соединением либеральной тактики с революционной угрозой».

Руководство партии не спешило объявлять о безусловной поддержке царского правительства, потребовало от него гарантий в реализации Манифеста 17 октября и выдвинуло требование созыва Учредительного Собрания, обязанного принять конституцию страны, а также немедленного проведения целого комплекса политических, экономических и социальных реформ. Одновременно они настаивали на создании «делового кабинета» из либеральных общественных деятелей и либеральных царских чиновников. Кадеты выразили согласие принять участие в переговорах с премьер-министром С. Ю. Витте о создании коалиционного кабинета и выработке программы его деятельности. Однако эти переговоры, состоявшиеся 21 октября 1905 г., закончились безрезультатно, так как С. Ю. Витте отказался принять условия кадетской делегации, прибывшей к нему в составе членов ЦК Ф. А. Головина, Ф. Ф. Кокошкина и Г. Е. Львова. Безрезультатно закончился и ряд неофициальных личных встреч членов ЦК с Витте. Из этих встреч кадеты вынесли впечатление о неготовности правительства идти на уступки.

Партия продолжала дистанцироваться от действий власти, отказывала им в поддержке и заявляла о своей оппозиционности.

Учитывая общие оппозиционные настроения в обществе, на заседании кадетского ЦК 13–14 ноября 1905 г. поставили вопрос о переименовании партии. Кадеты заявили о внеклассовости своей партии, подчеркивая, что их деятельность определяется не интересами какой-либо социальной группы, а общими потребностями развития страны. Для взаимоотношений с народными массами, «утомленными диктатурой крайних партий», название «демократы» мешало, так как «в народном толковании – это хулиганы и грабители» [15]. Официальное название – Партия Народной Свободы – было закреплено на II съезде кадетской партии (5–11 января 1906 г.) как основное. Однако наименование «кадеты» все равно прочно закрепилось и в дальнейшем активно употреблялось в прессе. За достаточно лояльную позицию по отношению к левым партиям критики кадетов прозвали ее партией «друщей революции». На заседании ЦК партии 14 ноября 1905 г. была создана специальная комиссия «для воспособления забастовщикам и нуждающемуся населению, пострадавшему от забастовки». В силу того, что массы не пошли направо, кадетские лидеры считали необходимым поддержать левые партии. И хотя теоретически тактика этих партий была неприемлема, практика вынуждала сотрудничать: «…партии едва ли возможно действовать в союзе с ними, и если бы не было налицо правительственной реакции и неконституционного и вызывающего образа действия со стороны правительства, кадетская партия сочла бы своею обязанностью не только отклонить своих членов от участия в забастовке, но даже ей противодействовать» [16]. Кадеты стремились к созданию своих ячеек среди различных слоев населения. Облегченные условия приема (часто требовалось лишь устное заявление желающего вступить в ряды кадетов), привлекательность умеренно-радикальной программы партии вызвали в конце 1905, зимой и весной 1906 г. бурный рост ее численности. К апрелю 1906 г. в стране функционировало более 360 местных организаций, а численность партии достигла 70 тысяч человек. Партия окончательно конституировалась на II съезде, 5–11 января 1906 г. в Петербурге. Были внесены изменения в программу и тактику. Программный пункт (§ 13) о форме государственного строя в России был сформулирован в пользу «конституционной и парламентской монархии». Именно это обстоятельство вызвало бурную реакцию партии октябристов, которые стали подозревать кадетов в политической недобросовестности и использовании элементов октябристской политической программы. Элементы политической неопределенности сопровождали историю кадетской партии и были результатом сложной внутренней работы по поиску внутреннего компромисса для сохранения ее единства.