Дальше шла легкая, словно крылья очень неприличной бабочки, нецензурная лексика. Да она даже ругалась изящно! Я полез за телефоном, чтобы добыть нам хоть немного света.

Включил фонарик и увидел, как Малышко ползает по полу, подсвечивая разлетевшиеся бумаги белым экраном от старенького телефона. Оснащение у них тут, конечно, по последнему слову техники. Тысяча девятисотого года.

– Олимпиада, забыл ваше отчество, может, лучше включим запасной источник света?

– Это и был запасной. Еще на той неделе крыша протекла, тут все перемкнуло, мне Ванька бросил удлинитель от щитка. Стол, по ходу, добил эту шаткую конструкцию.

– Да как вообще можно работать в таких условиях?! – невольно возмутился я.

Я, конечно, понимал, что это госслужба, но не до такой же степени! Хотя я тоже своим девочкам в администрации города и бумагу покупать помогал, и компьютеры обновил, и кондиционер в кабинет поставил.

Мелочь, а работать людям стало в разы комфортнее. Почему она отказалась от спонсорской помощи? Решительно сказал:

– Завтра пришлю своих ребят. Это небезопасно, в конце концов!

– Боитесь, ваше удостоверение угорит в результате очередного замыкания? Хотя нет, наверное, переживаете, что госпожа Приходько задохнется от экскрементов возле ее двери?

Господи, дай мне сил! Направил фонарь прямо в лицо этой неугомонной участковой. Где у нее вообще кнопка выключения?

Это кошмар кошмарный! Вместе со столом на пол полетели все материалы, часть которых надо было сдать завтра – крайний срок. Прокуратура поставит Козлова в позу рака, а тот снова найдет вполне себе обоснованный повод влепить мне взыскание.

Не то чтобы, работая на земле, с этим были проблемы. Я уже два раза становилась счастливой обладательницей выговоров за нарушение процессуальных сроков. Точнее, за невыполнение своих обязанностей.

Но в этот раз как-то не хотелось. Там скоро премию обещали, а мне она ой как нужна была. Родителям отправить денег, чтобы трактор наняли получше, да неплохо бы было себе немного обновить гардероб.

Вон, платье форменное на ладан дышало, а на складе моих размеров, как всегда, не найдется. Ушивать его будет стоить дороже, чем новое купить, так что полезла по полу искать материалы.

Знать бы еще, сколько там чего было… Едва не застонала от досады. Зато было на ком сорваться, вот я и не отказала себе в парочке невинных подколок депутата.

У меня в телефоне фонарик сломался тыщу лет назад, а у него вон как хорошо светил. Одолжить, что ли? Но как только он направил мне лучом в лицо, тот неожиданно погас.

В помещении снова стало темно, хоть глаз выколи. Ну, и что это было? Дальше посыпались легкие ругательства. Даже неинтересно как-то. Скажем так, я ожидала от слуги закона большего.

– А что, света не будет? – как бы между прочим спросила я.

– Телефон сдох! Он обычно в это время на зарядке возле моей кровати стоит!

Вот душнила. Хороша же у человека работа, раз в двенадцатом часу он уже в кроватке лежит. Еще, небось, и с книжечкой какой. Тяжко вздохнула:

– Эх, ну, надеюсь, у вас для ночного дежурства хоть портативное зарядное устройство есть, а то как-то несолидно.

– А вам не приходило в голову…

Он стал двигаться, и я злобно зашипела:

– Не двигайтесь! Если вы мне тут материалы своими ботинками пометите, то не знаю, что с вами сделаю! Лучше выйдите вообще вон!

– Как? Я не вижу куда!

Господи! Что за тугодум? Неужели сложно было запомнить, как он пришел сюда? Тормоз! Уже не была уверена, что мне нужен такой помощник.

Осторожно вышла из своего угла, подсвечивая себе дорогу телефоном. Ладно, помогу этому экспонату: