Он шел очень тихо и, размышляя, замедлился, свернул не туда, даже не заметил этого. Тропа пропетляла между камней и истончилась, под ногами уже примялась трава, яркий свет сменился зеленой лесной тенью; колючек стало больше. Одна из них воткнулась в пятку ощутимее остальных.

– Эй!

Дар запрыгал на одной ноге, стараясь не заорать в голос от досады. Что удержался от кражи башмаков покрепче вместе с одеждой. Вернул бы потом. Наверное. Или отработал. Мысленно посмеялся, представив себя в толпе девиц, шагающего к озеру с тазом грязного белья, чтобы постирать в уплату за еду и одежду. Или с черпаком в руке у печи. Хотя вряд ли ему такое поручат. Может, живность пасти сможет?

– Капканов и силков полный лес, господин! – опять окрикнули его. – Не сходите с тропинок, даже если и заблудились!

Смысл слов достиг наконец цели, Дар чуть не шарахнулся в сторону, но замер, лихорадочно озираясь. Рука еще помнила предыдущую встречу с железом, повторения не хотел. Поэтому очень осторожно опустил ногу вниз, изучив траву под ней. Зелень рябила множеством веселых бликов, прорвавшихся сквозь густую листву, скрывала свое коварство. Без прежней легкости, интуиции и единения с природой он походил на слона, который только все рушит кругом.

– Выходите обратно! – прокричал Уил и заметил взгляд из-под бровей, устремленный на него, стоящего на тропинке. – А впрочем… Стойте там. Проведу.

Забрался вглубь кустарников метров на двадцать, тут можно не только в капкан отловиться, также вместо медведя в яме кольями продырявиться. Тогда Уил его не спасет, сколько бы трав и заговоров не знал.

– Стою.

Уил ступал по его следам, перед собой ворошил палкой разномастные сорняки. Что-то шевелилось в них, стрекотало, во все стороны разлетались кузнечики.

– Как же вы забрели сюда? Из города сами?

– Из города? – переспросил Дар. – А, да. Из него.

– То-то я думаю, лицо ваше незнакомо, – юноша широко улыбнулся, остановившись в теньке, в двух шагах от незнакомца. Вытер лоб, согнал муху. – На природу полюбоваться выбрались или ищете что?

– Я… – историю-то он не подготовил. А слова с языка сами не потекли, ни гладко, ни коряво. Как бы так начать, чтобы закончить маленькой Мунганзи. Умница Рей уже уболтал бы Уила на спине себя вынести, пока сам Дар стоит истуканом и пялится на лоб юноши. И как раньше не заметил?

– Глаза у вас… – Уил тоже засмотрелся. Быстро смутился, поняв, что в упор разглядывает чужака. – Простите, господин. Очень необычные, такие не забудешь.

Уил просто снял свою ленту с волос. Видно, не ожидал встреч с людьми. Дар отчетливо почувствовал дуновение тревожного холодка.

– Твоя отметина…

– Ах, это… – Уил прикрыл лоб ладонью. Дар почему-то знал, что он именно так и поступит. – С рождения. Кто что говорит, бабка твердила, что прятать нужно. Просто… – Прищурился, огляделся беспомощно и закончил, не глядя на внезапного свидетеля его чертовой метки, которая и решила судьбу младенца в момент, как только ее увидели: – Выведу вас на путь и пойду своей дорогой. Я не глазливый, господин.

Дар совершенно забыл о ловушках и о том, что стоит с шипом в пятке. Придирчиво разглядывал парня, будто впервые его увидел, и очень поражался. Себе, в первую очередь, ведь слепота ему не была присуща. Раньше, по крайней мере.

– Кто твои родители? – И сколько времени вообще прошло с того момента, как они втроем открыли свои рты в той выжженной битвой рощице, на поле смерти, Дар не представлял. Годы, столетия? – Который год сейчас?

Уил так изумился, что забыл прятать свою метку. Приоткрыл рот, заглядывая в лицо человеку. Много выше и сильнее него, но, кажется, и много глупее, раз спрашивает о таких простых вещах.