– Галина просто не хочет вмешивать в эту историю милицию, – миролюбиво пояснила я. – Едва ли врач «скорой» поверит, что она пыталась сама себя удушить. – И с нажимом подчеркнула: – А причины для боязни, поверь, у нее весомые. – Выдержав небольшую паузу, предложила: – Наталья, тут в столе баночка с медом, может, напоим ее?

– Только сначала перетащим на диван, – смилостивилась подруга. – Олег, твоя мать постоянно здесь проживает?

– Да в общем-то нет, – с кряхтеньем отрывая Галину от пола, сказал он. – Большую часть времени она проживает в своем вагоне, а здесь появляется во время отгулов, в Москве у нас квартира тесновата. А вы мне можете объяснить, что случилось?

– Можем. Но чуть позднее, – опередила я Наташку с ответом.

– Оставь, наконец, масло в покое! – рассвирепела она и вырвала из моих рук пластиковую бутылку. – Вот неймется человеку, не знает, куда бы еще залить. Помоги Олегу, не видишь, он на себе Галину прет.

Я попыталась подхватить Галину под руку, но мне не удалось переложить часть ее веса на себя. Так и доплелась до дивана лишним грузом. С облегчением шлепнувшись на него прежде Галины, спросила:

– А кто такой Ярик?

– Ярослав. Сын моей жены от первого брака и мой приемный сын. Ему четыре года. Отличный парень.

Олег оперативно поднял с пола подушку, аккуратно отряхнул и вежливо попросил меня с дивана. Уложив на него мать, повернулся ко мне.

– Если не трудно, поднимите с пола одеяло. А если вам интересно, кто такой Мурзилка, то это соседский кот Мурзик. Частенько у нас столуется. Мама, когда устроилась работать проводницей, говорила, что хочет наконец мир посмотреть.

– Ага, в промежутках между мучительным кратковременным сном и каторжной явью, – встряла Наташка. – Не сомневаюсь, что особенно привлекательно выглядят многочисленные перроны вокзалов. Изысканная серость асфальта, чокнутые пассажиры, как с голодухи выскакивающие на каждой остановке за едой или выпивкой… А у нее вообще какая-нибудь профессия есть?

– Она библиотекарь, если сейчас это можно считать профессией.

– Замечательно! А ты тоже библиотекарь?

– Я по образованию музыкант. Скрипач в свободное от основной работы время.

– О как! – Наташка уставилась на Олега во все глаза. – Основная работа, надо полагать…

– Не надо полагать. Основных работ несколько. Даю уроки музыки, а в остальное время просто разнорабочий. Семью кормить необходимо. Жена тоже пытается совмещать несколько профессий. У нее это лучше получается.

Он с вызовом посмотрел на нас с Наташкой. Я мысленно приодела его в концертный фрак и нашла, что он выглядит очень интеллигентно. Даже без очков. Перевела взгляд на Галину и отметила их сходство, только Олег по понятным причинам смотрелся несравненно лучше матери. Красавцем я бы его не назвала, но к разряду симпатяг он точно относился. Особенно выделялись на смуглом, тщательно выбритом лице пронзительно-серые глаза.

– Разнорабочий! Интересная у тебя работа! – с небольшой заминкой одобрила Наташка род занятий Олега. – Каждый раз разная. Что будем с мамой делать?

На этих словах Галина подала признаки жизни и изобразила дрожащей рукой волнистую линию. Неужели от колотившего ее озноба? Говорить она по-прежнему не могла.

– Похоже на стиральную доску старого образца. Только стирка сейчас не ко времени. А! Кажется, больная хочет к морю… – неуверенно перевела подруга.

Лицо Галины сморщилось от нашего непонимания.

Я склонилась над ней и предложила иной вариант переговоров. Мы спрашиваем, она глазами отвечает. При согласии хлопает ресницами, при несогласии… ну это понятно – никак не реагирует.