– Так не возьмут, а на платное всегда пожалуйста, – возразила Сирье.

– Да, но отец не рвался за него платить. Все равно, говорил, без толку, лучше отдам его на маляра учиться или кафельщика, и пусть у нас работает. Под присмотром хотя бы будет, а то шляется где-то целыми днями, уговоры не действуют, не на цепь же его сажать…

– Это все разговоры. А когда время пришло бы, определили бы сыночка, куда следует, и платили бы, как миленькие. Сейчас, правда, не знаю, как будет. Если поймают грабителя, и деньги найдутся, то Мерле и теперь сына в обиду не даст.

– Если найдутся, – буркнул Андрес.

– А как эта Мерле выглядит? – полюбопытствовал Калев.

– Вполне прилично, – сказала Сирье.

Калева эта формулировка вряд ли могла удовлетворить, но он неожиданно перевел разговор на другое.

– А что собой представляют Хельга с Кристиной? – поинтересовался он.

Вопрос был адресован в пространство между Мадисом и Сирье, та промолчала, встала с дивана, на котором сидела рядом с Дианой, и направилась к книжным полкам в дальнем углу, так что отвечать пришлось Мадису.

– Хельга работает у нас десять лет, – сообщил он, – Может, чуть больше или меньше. Человек исполнительный, аккуратный и компетентный. Была замужем, развелась вскоре после того, как пришла к нам.

– А сколько ей? – спросил Калев.

– Лет? Кажется, тридцать шесть – тридцать семь.

– А как выглядит?

– Женщина как женщина. Ничего, симпатичная. Высокая такая.

– Ноги красивые, – подала голос Сирье. Она вернулась с альбомом в руках. – Вот, можете посмотреть. Это Мерле. А тут вся контора. Справа Хельга, слева Кристина.

Она положила открытый альбом на стол, и Диана придвинулась, чтобы заглянуть в него вместе с Калевом. Альбом был большой, по четыре фотографии на развороте, наверху слева Силтник с женой, довольно бесцветной блондинкой с изящно уложенными стриженными волосами и в блестящей нарядной блузке, снимок был сделан, наверно, во время того самого юбилея, супруги сидели за накрытым столом, глядя в разные стороны. Другая фотография, внизу справа, запечатлела, как выразилась Сирье, всю контору. За белым кухонным столом сидел улыбающийся Мадис, за ним, положив руку ему на плечо и наклонившись вперед, стоял Силтник, а с двух сторон от начальников пристроились женщины, Хельга с длинным лицом, высоким лбом и выдающимся подбородком и Кристина, круглолицая, чуть курносая, с полными губами и большими глазами.

– Кристина хорошенькая, – сказала Сирье, – а Хельга слишком тощая, как теперь положено. Одни ребра да ключицы, а у Кристины есть приятные округлости. И лицо милое. Она и моложе, лет на десять, я думаю. Да, Мадис?

Тот согласно кивнул и добавил:

– Правда, фото не новое. Сделано, по-моему, позапрошлым летом. У Кристины был день рождения, двадцать пять исполнилось, она принесла торт и шампанское, приходил и ее приятель, он и снимал. Хорошие были времена…

Он печально вздохнул, а Калев положил альбом и спросил:

– В какое время вы все трое находитесь в конторе? Хочу поглядеть сам, что и как.

– Утром, – ответил Мадис. – Часов в десять-одиннадцать если придешь, то…

– Вот еще! – отмахнулся Калев. – Спозаранку я ничего не соображаю.

– Спозаранку! – фыркнул Мадис. – Я в семь встаю каждый божий день, даже в воскресенье.

– Вот и вставай. А я предпочитаю высыпаться. Часа в два если появлюсь, как? Зайду… – Он посмотрел на нахмурившуюся Диану и поправился. – Зайдем как бы случайно. Проходили мимо и решили наконец взглянуть, как двоюродному братцу живется-работается.

– Ладно, – сказал Мадис. – Будем все на месте.