Он знает! – пульсировало в ее висках. – Знает! И горит желанием наказать меня!

– Милый… это ты?

Глупый вопрос. Кто еще может ходить по квартире, если не хозяин? Домработницу она отпустила, а больше ключей ни у кого нет.

– Самсон!.. Я в ванной!..

Кто-то приблизился к двери. Татьяна ощутила ужас. Муж наверняка вне себя от ярости и готов на все. Он убьет ее! Заглушая накатившую панику, она крикнула:

– Входи, дорогой!..

Дверь распахнулась. От карающей десницы возмездия Татьяну отделяла шторка. Темный силуэт за ней поднял руки, и на неверную жену с шумом обрушились нагие восточные женщины, которые поливали друг друга из кувшинов. Татьяна успела подумать, что эту шторку она выбирала сама и отвалила за нее кругленькую сумму.

Плотная водонепроницаемая ткань облепила ее голову. Татьяна с плеском погрузилась в ванную. Кто-то не давал ей вынырнуть и глотнуть воздуха. Она пыталась закричать, позвать на помощь. Вода шумела и бурлила вокруг, шумела в ее ушах, в голове, во всем теле. Крик застрял в горле, сознание стало меркнуть…

– Ее топят! – выпалила Лариса, вскакивая и размахивая руками. – Она умирает!.. Ей нечем дышать!

– Кто топит? Кого?

– Я не знаю! Я думала о жене Бушинского…

– Ее утопили?

– Пока еще нет, но… – Лариса возбужденно вскочила и открыла окно. В кухню повеяло ночной прохладой. – Мне душно!

Она все еще ощущала чужое удушье, как собственное. Несколько глубоких вдохов, и ей полегчало.

– Фу-уу!.. По-моему, над этим семейством сгущаются тучи…

– Еще бы! Муж влюблен в какую-то неведомую Джейн, жена завела любовника. Все это сложно, запутанно.

Ренат готовил кофе. Они с Ларисой засиделись допоздна, обсуждая провал удаленного созерцания и прочих «примочек» Вернера, которые пытались применить к делу Бушинского. Ничего не прояснялось. Джейн Рейли осталась неуловимой, клиент пропал. Он так и не позвонил, хотя на сегодняшний вечер был назначен отчет «виртуальных аналитиков» о проделанной работе.

– Хорошо, что он не вышел на связь, – обрадовался Ренат, когда условленное время миновало. – Нам нечего ему докладывать.

– Мы теряем квалификацию? – хмурилась Лариса. – Или нас ввели в заблуждение?

– Какой смысл Бушинскому платить кучу бабла, чтобы кто-то копался в заведомой лжи?

Ренат отхлебнул кофе и предложил Ларисе.

– Выпей, взбодришься.

Она качнула головой и закрыла глаза.

– Я чувствую Бушинского… Он колесит по городу. Злой, как черт. Просто пышет яростью и страхом.

– Один?

– Да, в своей машине.

– Почему не едет домой? Ищет загадочную Джейн? Надеется встретить ее на ночных улицах?

– Не могу понять, что его гложет. Он в бешенстве.

– Завтра мы идем в театр, – напомнил Ренат. – На «Проделки Амура». В главной роли некий Степанов. Это не тот, у которого шашни с бухгалтершей?

– Конечно, нет. Любовник Бушинской – молодой актер, которому надо дорасти до главных ролей. Но в «Проделках Амура» мы должны его увидеть.

– В массовке?

– Театр «Тет-а-тет» не задействует массовку. Они ставят камерные спектакли, и труппа у них небольшая.

– Надо познакомиться с ними поближе.

– А я бы заглянула в редакцию «Бальзаковского возраста».

– Отличная идея, – без энтузиазма кивнул Ренат.

– К нам обратился Самсон Карлович, а не его супруга, – заметила Лариса. – Так что кроме театра придется зайти к сотрудникам журнала. Кстати, ты до сих пор не дочитал историю Джейн. Терпения не хватает?

– Жаль тратить время на чепуху. Вся эта беллетристика не имеет отношения к реальной судьбе реального человека.

Лариса вздохнула и снова сосредоточилась на Бушинском. Он мчался по освещенному проспекту, вел машину на автопилоте. Его мысли были заняты…