Инспектор также внимательно изучил отороченный мехом синий жакет. Фирменная этикетка отсутствовала, но Филд и не ожидал ее увидеть. Скорее всего Фанни покупала одежду в секонд-хенде, где ее перед продажей чистили, а возможно, и красили, чтобы одежда выглядела как новая. Чтобы убедиться, он достал нож и аккуратно разрезал на плече шов. Так и есть: раньше жакет был бежевый. Значит, надо было обойти магазины секонд-хенда, а также те, где дают костюмы напрокат. Может, удастся напасть на след черного вечернего платья и накидки.

Но вначале следовало заняться гравюрой, и инспектор Филд пошел к известному торговцу произведениями искусства. Тот осмотрел гравюру и объявил, что работа любительская, хотя выполнена старательно и со вкусом. Автор, разумеется, ему не знаком.

– Его инициалы Ч.Х., – добавил он.

Только сейчас Филд смог разглядеть среди изображения подпись.

Другие торговцы, к которым он обращался, сказали примерно то же самое. В конце концов инспектор оставил поиски и занялся одеждой. Купить такое платье и накидку у Фанни скорее всего возможности не было. Руна говорила, что в последнее время у покойной было туго с деньгами. Ведь пятьдесят фунтов на ее счете появились совсем недавно. Он уже побывал в банке. Фанни принесла туда пять купюр по десять фунтов. Принимавший вклад клерк опознал ее на фотографии и вспомнил, что вид у женщины не соответствовал сумме вклада. Однако ключевой фигурой в деле являлся мужчина, с которым Фанни находилась в театре, и пока инспектор не выяснит, кто это, двигаться дальше будет очень трудно.

Нужный магазин одежды он разыскал уже к вечеру. Управляющая – высокая, затянутая в черный атлас холеная дама – согласилась отвечать на вопросы, только когда он показал карточку Скотланд-Ярда.

– Вообще-то мы даем вещи напрокат постоянным клиентам. А мисс Пенни была таковой и достаточно часто делала у нас покупки. По поводу платья и накидки она объяснила, что они нужны ей на один вечер, и мы пошли навстречу.

– Вы давно ее знаете? – спросил инспектор.

– Да.

– Более пяти лет?

Мадам пожала плечами.

– А бухгалтерские записи помогут вспомнить?

– Наверное.

– Тогда просмотрите их, пожалуйста, – мягко попросил Филд. – Я подожду.

Не скрывая раздражения, она начала листать потрепанную книгу счетов, что-то бормоча себе под нос и считая на пальцах. Наконец выдала:

– Около года.

– И какой адрес у вас указан?

– Менсис-стрит, 39.

– Она жила там постоянно?

– Да. Говорила, что у нее хорошая квартира.

– Она у вас еще что-нибудь брала напрокат?

– Нет.

Но инспектор уже потерял к ней интерес. Он покинул магазин, нисколько не продвинувшись в поисках. Лишь получил подтверждение, что женщина, которую свидетели видели в театре и ресторане, действительно была Фанни.

Двигаясь к станции метро, инспектор Филд прокручивал в голове полученные сведения, не зная, куда их приспособить. По-прежнему ничего не было известно о сопровождавшем Фанни мужчине. Что ж, придется съездить в Кембридж, может, там их кто-нибудь вспомнит.

На следующее утро он сел в поезд и к полудню был в Кембридже. Здесь снова начал с гравюры. В первых двух магазинах ничего похожего не видели, а в третьем торговец вспомнил, что несколько лет назад ему предлагали нечто подобное. Принесший гравюру молодой человек, похоже, местный студент, был разочарован отказом. Правда, торговец признался Филду, что работа ему понравилась. В ней чувствовалась индивидуальность.

Следующий день, субботу, Филд посвятил поискам следов Фанни. Он терпеливо обходил кафе и магазины, где показывал ее фотографию. К сожалению, без результата. Но возможно, Фанни являлась дочерью владелицы меблированных комнат или горничной, однако для проверки данной версии пришлось бы посетить в Кембридже чуть ли не каждый дом. В городской адресной книге значилось много жителей с фамилией Пенни, но никто из них не имел о Фанни ни малейшего понятия.