– Она была в ампуле! – перебила Джейн инспектора.

– Хорошо, в ампуле. Потом какая-то емкость, пробирка или что-то еще, с гиосцином. Не могли вы, чувствуя себя плохо, взять вместо сыворотки гиосцин?

– Как вы не понимаете? – Джейн стала терять терпение. – Инъекция была приготовлена заранее.

– Так меня и проинформировали, но я хотел получить подтверждение. Вот, например, вы убеждены, что не вылили содержимое шприца и не наполнили его другим составом?

– Абсолютно убеждена.

– Вы помните, как брали шприц? Не могло случиться так, что, совсем расклеившись, вы взяли его как бы на ощупь?

На сей раз Аллейн попал в цель, и на лице Джейн Харден опять появился испуг.

– Да, я плохо себя чувствовала, но знаю, точно знаю, что не совершала ошибки.

– Ладно. За вами кто-нибудь наблюдал? – В этот момент он сам за ней пристально наблюдал. На улице стемнело, но тусклый свет из окна все еще освещал ее лицо.

– Наверное. Должны были. Я не заметила.

– Мне говорили, что мистер Томс жаловался на задержку. Может, он обернулся и посмотрел, что вы делаете?

– Он всегда смотрит. Прошу прощения, это не имеет отношения к тому, что вы расследуете.

– Что вы хотите сказать?

– Только то, что у мистера Томса вообще неприятная привычка глазеть на других.

– Вы, случайно, не заметили, сколько раствора гиосцина было до операции в пузырьке?

Джейн немного подумала.

– Кажется, он был полный.

– С тех пор этим составом пользовались?

– Один раз.

Аллейн резко отвернулся от окна, нащупал выключатель и зажег свет. Джейн поднялась. Ее руки дрожали, на лице остались следы слез.

– На этом все. Взбодритесь, сестра Харден.

– Постараюсь.

Инспектор открыл перед ней дверь. Джейн задержалась на пороге и посмотрела на него, будто хотела что-то сказать, но затем, не произнеся ни слова, вышла из комнаты.

Проводив ее, Аллейн некоторое время, не двигаясь, смотрел на противоположную стену, а поймав взглядом свое отражение в богато украшенном зеркале, состроил себе кривую мину.

– Черт бы все побрал!

В операционную Аллейна провел мистер Томс. Расставшись с Джейн, инспектор вышел в коридор и наткнулся на плотного, приземистого ассистента хирурга. Аллейн объяснил ему, кто он, и Томс немедленно принял выражение чрезвычайной серьезности, отчего стал похож на клоуна в пародийно-трагической маске.

– Вот как! А вы не по поводу смерти сэра Дерека О’Каллагана?

– Да. Его убили, – устало ответил Аллейн.

Томс возбужденно забормотал что-то, но инспектор поднял худощавую руку и объяснил:

– Гиосцин. Почти четверть грана. Преднамеренное убийство.

– Ого! – воскликнул хирург.

– То-то и оно, что «ого!». Я только что закончил надоедать медицинским сестрам и хотел бы осмотреть операционный зал. «Операционный зал» – кстати, подобное сочетание слов мне раньше не приходило в голову.

– Осмотреть зал? – повторил хирург. – Да, конечно. Прошу сюда. Операционная сейчас свободна. Сэр Джон ушел. Если хотите, я вас проведу.

– Будьте любезны, – кивнул Аллейн.

Томс показывал дорогу и непрерывно болтал.

– Ничего подобного не слыхивал. Черт возьми, грязное дело. Господи, надеюсь, вы не подозреваете, будто я впрыснул несчастному наркотик? Я так понимаю, раз полицейские проводили дознание, у них есть про запас какой-то козырь. Как же иначе? Теперь вот сюда. Это предоперационная, где мы моемся и одеваемся для работы. Там наркозная палата. А операционная тут.

Он толкнул створку двустворчатой двери.

– Секунду, – произнес Аллейн. – Расскажите, как все происходило. Здесь вы с коллегами собрались перед началом операции?