– Не сказала бы этого о себе.

– Чепуха. А теперь будьте любезны, принесите мне тот кусочек бумаги и приведите сестру Бэнкс. Только не упоминайте, что произошло убийство. Кстати, что вы думаете о ее реакции на благую весть? Ведь она, как я понимаю, посчитала ее благой?

– Она идиотка, – неожиданно ответила Грэм, – но не убийца.

– Что конкретно она сказала?

– Что-то из Библии. Мол, нужно возблагодарить Всевышнего за то, что он поверг врагов наших.

– Удачный исход, – усмехнулся Аллейн. – Вот старая… Простите, сестра. Пошлите ко мне сестру Бэнкс. Но если услышите вопли, бегите меня спасать. У меня нет желания погибать у ног этой мраморной богини. Кстати, кто она? Анестезия?

– Понятия не имею. – Сестра Грэм вдруг широко улыбнулась.

Она вышла и вернулась с клочком бумаги, подобной тем, в которые аптекари заворачивают лекарства. По краям остались следы красного сургуча, а загибы свидетельствовали о том, что в бумагу заворачивали круглую коробочку. Аллейн вложил бумажку в свой блокнот.

– Сестра Бэнкс ждет, – сообщила Грэм.

– Спускайте с цепи! До свидания.

– До свидания, инспектор.

Бэнкс с вызывающим видом вошла и, отказавшись от стула, застыла на пороге. Аллейн из вежливости тоже не сел.

– Сестра Грэм, наверное, вам сказала, чем я здесь занимаюсь, – начал он.

– Да, что-то насчет Скотленд-Ярда, – усмехнулась Бэнкс. – Ничего не поняла из того, что она мне нагородила.

– Я расследую обстоятельства смерти сэра Дерека О’Каллагана.

– На дознании я все рассказала.

Аллейн решил, что уловки в данном случае ни к чему.

– Вы не упомянули, что произошло убийство.

Ему показалось, что медсестра испугалась. Затем она глухо произнесла:

– Да неужели?

– Именно. Что вы об этом думаете?

– Почему вы считаете, что это было убийство?

– Вскрытие показало наличие в его органах не менее четверти грана гиосцина.

– Четверти грана! – повторила Бэнкс.

Старший инспектор вспомнил Филиппса. Ни хирург, ни медсестра не воскликнули, как можно было бы ожидать: «Как, гиосцин?» – а удивились количе-ству препарата.

– Вы знали, что такая доза способна убить человека?

– О да. Мистер Томс сказал… – Она осеклась.

– Что же сказал мистер Томс?

– Я слышала, как перед операцией он говорил, что четверть грана – смертельная для человека доза.

– Почему возникла данная тема?

– Не помню.

– Вы готовили инъекцию камфары и антитоксина гангрены?

– Да. Но не подмешивала гиосцин ни в тот, ни в другой раствор.

– Не сомневаюсь, что найдутся средства это доказать, – учтиво согласился старший инспектор. – Разумеется, я буду это выяснять.

– Вам и карты в руки! – ощетинилась Бэнкс.

– Гиосцин готовил и колол сэр Джон?

– И что из того? Сэр Джон в операционной не отравил бы и злейшего врага.

– Я рад, что вы так считаете, – мягко заметил Аллейн. – Слышал, что вы восприняли это печальное событие как ниспосланное провидением.

– Я агностик. Я сказала «если».

– «Если»?

– Восприняла бы именно так, если бы не была агностиком.

– О, – улыбнулся старший инспектор. – Замысловато, но я вас понял. Кто из членов вашей команды оставался в операционной один?

– Не помню.

– Вы сами оставались?

– Нет. Были Филиппс и Томс.

– Когда?

– Перед тем как стали мыться. Мы находились в предоперационной. Первым туда вышел Филиппс. За ним следом этот маленький придурок.

– Имеете в виду мистера Томса?

– Разве не ясно?

– Вы намерены сегодня вечером слушать Николаса Какарова?

Это был выстрел вслепую. Какаров собирался вечером выступить на большом митинге приверженцев Советов, и Скотленд-Ярд считал, что ненавязчивое присутствие полиции там не помешает. Сестра Бэнкс вздернула подбородок и обожгла инспектора взглядом.