Когда он вновь обрел способность говорить, то рассказал жене, что все три дня, пока лежал в постели между жизнью и смертью, видел только один сон – как он играл с их малышкой, трехлетней дочерью, в прятки. Именно тогда Лаура сказала, что никогда больше не вынесет пережитого. И если он хочет продолжать жить с ней и дочерью, то он должен перевестись в более спокойный город и не лезть в самое пекло. Иначе она прямо сейчас отправится домой, сообщит дочери, что ее отец умер, и вернется к родителям в деревушку в Провансе.

Так Николя оказался в Сен-Карно на относительно безопасной работе. Но в то утро он опять почувствовал то же самое, что и много лет назад. Что-то должно было произойти. Весь день он сам внимательно прослушивал все сообщения полицейской волны, и чутье его не обмануло. Волна адреналина прокатилась по телу, когда сообщили о вызове.

Спустя несколько минут он уже стоял в крошечной ванной комнате, с любопытством глядя на молодую женщину.

Hysterical Woman – «Истеричная женщина», – прочитал Николя надпись на футболке. Прекрасное начало. Кто она? Психопатка, зарезавшая соседку? Любовница, заколовшая законную жену из ревности? Или жена, убившая любовницу? Нет, пожалуй, ни один из этих вариантов.

– Мадам, пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату и постарайтесь прийти в себя, скоро сержант Дюбуа освободится и задаст вам вопросы, – сказал он.

– Мадемуазель, – машинально поправила его Ирэн.

Ирэн стояла у окна и смотрела на набережную. Солнце уже село, и вода из лазурно-голубой превратилась в темно-синюю. Всюду зажигались огни, и вдоль моря гуляли толпы людей: мамы с колясками, молодые люди, девушки с собаками и особенно много пенсионеров.

Ирэн никак не могла поверить в то, что происходило. Идиотские мысли крутились и крутились по кругу. В голове постоянно стучало: «Катрин убили».

Наконец к ней подошли.

– Капитан Национальной жандармерии Николя Фонтен. Расскажите все, что здесь произошло.

– Что здесь произошло, я не знаю. Я могу рассказать только то, что увидела, когда пришла сюда.

– Пожалуйста, начинайте.

– Я пришла к подруге, и на меня напали. Потом этот человек убежал, а я прошла в ванную и увидела ее. Попыталась вытащить ее из ванны, но потом увидела что… что уже поздно, и опустила ее обратно.

– Вы разве не знаете, что нельзя ничего трогать на месте преступления?

– Я не знала, что это место преступления. Я увидела свою подругу в ванне крови и, конечно, как любой нормальный человек, захотела помочь.

– Вы видели, кто на вас напал?

– Нет.

– Вообще никого? Хотя бы боковым зрением.

– Нет, не видела.

– Может, и не было никого?

– Думаете, я сама себя ударила?

– А зачем бы вам понадобилось это делать?

Ирэн посмотрела на жандарма, и до нее дошел смысл его слов.

– Вы думаете, это я? – ошарашенно спросила она.

– В каких отношениях вы состояли с убитой?

– Она была моей подругой, я знала ее с детства.

– Где она родилась?

– Мы обе родились в России.

– А! Русские, – неопределенно сказал Николя. – Чем вы здесь занимаетесь?

– Я работаю риелтором.

– А ваша подруга? Почему в ее комнате собранные чемоданы? – продолжил спрашивать Николя.

– Она собиралась переехать в Париж. Получила работу в какой-то крупной картинной галерее и через несколько дней уже должна была улететь.

– Чемоданы собраны так, как будто она собиралась улететь прямо сейчас, разве нет?

– Нет, я бы знала.

– Похоже, ваша подруга вела себя слегка легкомысленно, да? Романтическая обстановка, свечи, белье, которое на ней. Вы знаете, с кем она встречалась этим вечером? – спросил капитан, но получил отрицательный ответ.