Так началась наша беседа с академиком Садовничим. Оговорюсь сразу: она была вольной, непринужденной, так как мы знакомы несколько десятков лет и я довольно хорошо информирован о том, что делает академик Садовничий на посту ректора МГУ. Впрочем, как и вся общественность России. Всем уже ясно, что без его рекомендаций и мнения принимать какие-то решения в области образования чиновникам разных уровней не только нецелесообразно, но и опасно, так как очень легко попасть впросак. И примеров тому не счесть! Голос Виктора Антоновича звучит в обществе уверенно, убедительно и, самое главное, осмысленно.

Виктор Антонович подарил мне «Слово о Московском университете» – два тома, где собраны его выступления и доклады. Открыл первый из них я с опаской – а вдруг «дежурные слова»! – да так и дочитал обе книги, не открываясь. Конечно, не детектив это, но россыпь идей, нестандартных мыслей, обращенных как к прошлому, так и к будущему, не может никого оставить равнодушным. Некоторые цитаты из этой работы я приведу в контексте беседы. В общем, рекомендую книги к прочтению, если, конечно, удастся достать их. Но напоминаю: есть же фундаментальная библиотека МГУ – для ищущих и любознательных она открыта. Это то самое здание, на «чердаке» которого мы встретились.

Вот и начну, пожалуй, с такой цитаты:

Слово об МГУ: «Есть ли у Московского университета коллеги-соперники? Естественных не было, нет и в ближайшем обозримом, как я полагаю, не просматривается. Слишком велик разрыв в исторически обусловленной роли и накопленном опыте, национальном авторитете и учебно-научном потенциале. 300 тысяч выпускников. Сегодня у нас работает почти 2000 докторов наук и профессоров. Среди них свыше 200 академиков и член-корреспондентов Российской Академии наук. В университете действует около 400 кафедр и крупных лабораторий. В последние годы более 15 тысяч абитуриентов каждое лето соревнуются в праве попасть в число наших студентов. Университет непрерывно обновляет свою академическую структуру…

Пора окончательно понять, что Московскому университету принадлежит особая роль в культурных и иных преобразованиях, осуществляемых в России. Понять и принять хотя бы потому, что именно он все последние годы постоянного роста социальной напряженности в высшей школе снимал эту напряженность, брал на себя тяжелое бремя посредника между государством и многомиллионной массой людей учащихся и учащих. Поэтому намерение в некоторых коридорах власти «вбить под шляпку» Московский университет не будет иметь для России иных последствий, кроме углубления разлада между культурой и властью».

– Мне довелось встречаться с Александром Николаевичем Несмеяновым. Он был уже президентом Академии наук, но главное, чем он гордился, это университетом, им построенным. Вы приняли эстафету от него?

– Было несколько этапов в истории университета. До 53-го года и позже, когда был построен этот уникальный комплекс. Мне удалось «удвоить» его, построить еще миллион квадратных метров. Это и фундаментальная библиотека, и «Шуваловский» корпус, медицинский центр, а также корпуса, куда переехали юридический, экономический факультеты, и много других зданий. Кто-то поинтересовался у меня, как это удалось сделать в наше время без бюджетных вложений? Как видите, удалось, потому что Московский университет – это любовь всех в нашей стране, и равнодушных к его судьбе нет.

– Мне посчастливилось знать всех ректоров МГУ последнего полувека – и Несмеянова, и Петровского, и Хохлова, и Логунова. У каждого из них было какое-то пристрастие. Несмеянов писал стихи, причем – очень хорошие, Петровский занимался «интеллектуальными» шахматами, помогал Ботвиннику, Хохлов был альпинистом, Логунов – строил гигантский ускоритель в Протвино… А у вас какая страсть?