Грейс достала из духовки свой фирменный пирог. Его начинка напоминала малиновый глинтвейн с апельсиновыми корочками. А запах обладал гипнотической силой, которая затянула Мела на кухню. В ожидании кулинарного чуда он устроился на подоконнике. Отличное место! Через дверь прихожая как на ладони, никто не проскользнёт незамеченным.

Чтобы время текло быстрее, Мел развлекал Грейс историями из своего детства: та очень любила их слушать. Подначивала хитрыми вопросами и громко смеялась над каждой шуткой.

– Налей себе молока, – велела она.

Положив кусок пирога на тарелку, Грейс украсила его шапкой из взбитых сливок и кинула сверху горсть свежей малины.

Мел разломил его ложкой на три части и, отправив в рот первую, закрыл глаза. Давно заметил: так ощущения ярче. Ещё бы научиться есть медленней – смаковать, продлевая удовольствие. Опустошив тарелку, он выпросил у Грейс ещё кусок и отправился с ним в кабинет. Время поджимало. Кроу скоро вернётся, пристанет с расспросами: «Чем занимался? Всё ли сделано?»

В кабинете Мел плюхнулся в своё кресло. Раздвинул бумаги, освобождая место для пирога, поставил его и выбил барабанную дробь. Грядёт час испытаний!

На третьей минуте голод потребовал сдаться. Всё равно никто не увидит. Если бы кусок был первым, тем бы оно и закончилось. В надежде отвлечься, Мел набрал номер Дороти Максвелл и отвернулся к стене. Пирог скрылся из виду, но запах никуда не делся – лез прямо в ноздри. Хоть нос затыкай! Но это уж совсем нечестно.

Гудок шёл за гудком, трубку никто не снимал. Стараясь думать только о деле, Мел прокрутил в голове разговор с Дэном Хогартом – инспектором полиции из Мельбурна. До войны, будучи адвокатом, Кроу не раз пересекался с ним. В судах их сталкивали лбами, но, несмотря на это, они сдружились. Догадаться почему, несложно. Отъявленных негодяев Кроу обходил стороной, а Хогарт не стремился упечь в тюрьму кого попало. С тех пор у них сложилась добрая традиция – оказывать друг другу услуги: то информацией поделятся, то проведут небольшое расследование.

Мел позвонил инспектору на прошлой неделе, чтобы узнать, куда испарился загадочный тип, с которым переписывалась Дороти. Хогарт быстро отыскал адресата. Всё складывалось как нельзя лучше, если бы не одно «но», – им оказался старик восьмидесяти трёх лет. Полгода назад он захворал и перебрался к сестре в Аделаиду.

Ещё вчера Мел считал это дело пустяковым, но теперь что-то явно не клеилось. Не мог же дед строчить любовные послания молодой леди? Или мог? Дороти ничего не говорила про возраст. Или даже не знала.

Загнав в тупик свою дедукцию, Мел взглянул на часы. Куда это босс запропастился? Много ли надо времени, чтобы забрать барыши за очередной успех? И всё благодаря стараниям достопочтенного сэра Догерти! Довольный собой, он крутанулся на кресле. Телефон полетел со стола. Мел подхватил его свободной рукой и вернул трубку к уху. Закрыл глаза и отодвинулся подальше от пирога. Главное – не смотреть. Выдержать ещё хотя бы минуту.

На десятом гудке скука одержала верх. Мел засчитал себе победу и потянулся к пирогу. Но не успел повесить трубку, как в ней раздался щелчок, за ним последовал слабый девичий голос:

– Дом семьи Максвелл. Я вас слушаю.

– Добрый день! Могу ли я поговорить с мисс Дороти Максвелл?

– К сожалению, нет. Она… она… – Девушка запнулась и всхлипнула.

– Когда я могу перезвонить? У меня для неё – важная информация.

Ответом стала полная тишина: кто-то плотно прикрыл рукой трубку. Мел ёрзал от нетерпения, пока не услышал совсем другой женский голос. Да такой, что впору обращать людей в ледяные глыбы.