– Вы не нашли ничего странного в том, что этот человек пытался попасть к вам в квартиру? – подозрительно спросил он. – В нормальной ситуации подобного не ожидаешь.

– К Чайному Колпаку такие слова неприменимы, – ответил Крук. – То, что нормально для нас, станет для него безумием и наоборот.

Он не стал откровенничать с полицией насчет подозрений, буйствовавших в его голове, словно вставшие на задние лапы львы на геральдическом щите. Если у полиции есть свой святой-покровитель, то это наверняка святой Томас Грэграйнд с его верой в факты и ничего, кроме фактов, в то время как Крук обращал внимание на захватывающие и несколько притянутые за уши фантазии.

В доме на Брендон-стрит Чайного Колпака по-прежнему не было. На ступеньке перед дверью его квартиры лежал бумажный сверток с бельем.

– Он обычно возвращается после закрытия Британского музея, – пробормотал Крук. – Я не знаю, когда там заканчивают работу.

– Он должен быть здесь до этого, – твердо ответил Бенхем.

– На самом деле у него была на девять тридцать утра назначена встреча со мной, – добавил Крук. Эти слова, похоже, подвигли полицию на решение.

– Мы войдем к нему в квартиру, – заявил сержант.

– Вы, вероятно, найдете ключ на обычном месте, – спешно сказал Крук, упредив взлом двери с помощью фомки.

Миссис Дэвис, по-видимому, произвела обычную в своем понимании уборку. Она размазала все отпечатки пальцев, которые возможный преступник оставил в помещении, переместила пыль по всему полу и оставила в углу грязную тряпку, словно корявую подпись. На столе лежала полуграмотная записка: «Сожалею завтра не приду». Письмо от мисс Керси все так же стояло на каминной полке, Бенхем вынул из конверта листок и взглянул на него.

– Он открыл его в моем присутствии, – любезно заметил Крук.

Полисмен недружелюбно посмотрел на него.

– Во второй раз, – произнес он.

Крук нахмурил рыжие брови. Полиция нечасто его обставляла.

– Этот конверт, – подчеркнул Бенхем, – открыли и снова аккуратно заклеили, а потом заново вскрывали не совсем в том же месте. Итак, вы не видели, как прошлым вечером мистер Керси во второй раз запечатывал его?

– Пока я находился здесь – нет, не видел.

– И он не был заклеен, когда мы вошли. Это означает, что его открыли до вашего прихода. И вот что еще, – добавил сержант, оглядывая комнату, – похоже, здесь нет других неоткрытых писем. Так где, вы говорите, оно лежало?

– Поверх вон тех газет.

– И он сразу узнал почерк? А она время от времени присылает ему деньги? И тем не менее он не удосужился его открыть. Хм-м.

Полицейский прошел из гостиной в спальню, но это ему ничем не помогло. Кровать была застелена небрежно, и без показаний миссис Дэвис было невозможно определить, спали ли на ней прошлой ночью. Бенхем спрашивал адрес этой женщины, но никто его не знал. Крук посоветовал расспросить миссис Тейт, хотя та вряд ли чем могла помочь.

– Скорее всего, нет, – согласился Бенхем не сулившим ничего хорошего тоном. – Я оставлю снаружи человека, и если он заметит любого входящего, то его остановит. Если вы, мистер Крук, что-то услышите о мистере Керси, мы бы очень хотели это знать.

Крук вспоминал события прошлого вечера. Тогда он говорил себе, что, возможно, сует голову в капкан, и все же – все же – зачем втягивать в это его, человека по фамилии Крук, который и выглядел, и вел себя, как бульдог, уж будьте покойны – если раз вцепится, то уже не отпустит?

Когда полиция удалилась, он повернулся к Хиллу Гранту.

– Пива? – предложил он. – Верно. А я вот не откажусь.

– Все это просто ужас какой-то, – сказал Грант. – Какой смысл кому-то бить бедную старуху по голове? Вижу, что полиция прекрасно соображает, что к чему.