Я провела Иджаза в гостиную – он продолжал осыпать меня комплиментами – и заварила кофе.

– Может, все дело в книге, – сказала я, присаживаясь. – Понимаете, я написала книгу…

Фразу я не закончила. Это был не его мир. В Джидде никто не читал книг. В здешних магазинах можно купить все на свете – кроме алкоголя и книжного шкафа. Моя соседка Ясмин, выпускница английского факультета, уверяла, что не прочла ни единой книги со дня замужества; слишком была занята – готовила праздничные ужины каждый вечер. Ладно, попробуем снова. Мне повезло, объяснила я, во всяком случае, я на это надеюсь. Я написала роман, вот какая штука, и литературный агент принял мой текст.

– Это литературная книжка? Для детей?

– Нет, для взрослых.

– И вы написали ее за время вашего отпуска?

– Нет, я писала ее долго. – «Всегда», – хотелось добавить мне. Я писала книжку, когда в мою дверь не звонили.

– Ваш муж заплатит, чтобы книжку издали. – Это был не вопрос.

– Нет, это мне заплатят, если все сложится удачно. Издатель. Агент рассчитывает продать рукопись.

– Этот агент… Где вы с ним познакомились?

Где-где… Отыскала фамилию в «Ежегоднике писателей и художников».

– В Лондоне. В его кабинете.

– Но вы же говорили, что не живете в Лондоне! – Иджаз своей интонацией будто пришпилил меня к позорному столбу. Он настойчиво выискивал нестыковки в моей истории. – Вероятно, он никуда не годится. Он может украсть ваши деньги.

Я понимала, конечно, что в его мире профессия агента связана, скажем так, с не совсем честными, сомнительными делишками. Кстати, а как насчет надписи «Импорт-экспорт» на его визитке? Лично мне эта надпись вовсе не кажется квинтэссенцией честности. Хотелось возражать, спорить; сравнение с Пятнышки отнюдь не прибавило настроения… Иджаз без предупреждения взял и изменил характер наших отношений.

– Я так не думаю. И денег я ему не давала. Это агентство хорошо известно.

– А где они сидят? – Услышав ответ, Иджаз презрительно фыркнул, а я бросилась на защиту агентства. Хотя с чего я взяла, что офис на улице Вильгельма IV служит доказательством приверженности деловой этике? Иджаз и вправду неплохо знал Лондон.

– Станция метро «Чаринг-Кросс»? – Он высокомерно усмехнулся. – Рядом с Трафальгарской площадью? – И хмыкнул. – Вы рискнули пойти туда одна?

Надо как-то его успокоить. Я предложила гостю печенье. Безусловно, я не ожидала, что он поймет мои мотивы, однако, похоже, его расстроило появление в моей жизни другого мужчины.

– Как Мэри-Бет? – спросила я.

– У нее какая-то болезнь почек.

Я даже вздрогнула.

– Насколько все серьезно?

Он пожал плечами; точнее, не столько пожал, сколько повел, как если бы у него затекла спина.

– Она возвращается в Америку на лечение. Это нормально. Я все равно избавляюсь от нее.

Я отвела взгляд. Такого я не ждала.

– Я вам очень сочувствую.

– Понимаете, я сам толком не знаю, что с ней, – раздраженно сказал он. – Она всегда страдала и хандрила.

– Ну, тут не самое райское место, где нравится жить женщинам.

Да полно, где ему оценить.

Он продолжал брюзжать:

– Она хотела большую машину. Я купил ей большую машину. Что еще ей от меня нужно?

Запись в дневнике от 6 декабря: «Иджаз засиделся». На следующий день он вернулся. После того как он говорил о своей жене – и после того, как сравнил меня со своей ненаглядной Пятнышки из славных деньков в Майами, – я засомневалась, стоит ли мне привечать его и дальше. Но он изобрел для себя некую схему и ни в коем случае не собирался от нее отказываться. Мы с моим мужем должны прийти к нему на обед, познакомиться с его, Иджаза, семьей и кое с кем из деловых партнеров. Он говорил об этом проекте еще до моего отпуска, и я знала, что он придает намеченному обеду огромное значение. Наверное, следует сделать для него что-то хорошее, если это в моих силах; по-видимому, он предстанет перед своими клиентами этаким гражданином мира, если сумеет устроить международное собрание, если – будем откровенны – продемонстрирует им своих белых друзей. И вот время пришло. Его невестка уже готовит угощение, сказал он. Надо бы повидаться с нею; восхищаюсь этими женщинами из азиатской диаспоры, их многоязычными предприятиями, стойкостью, с которой они выносят удары судьбы; интересно, чего в ней больше – Запада или Востока?