– А я думаю, кто привез Делию домой. Очень любезно с твоей стороны! Как поживаешь, мой мальчик? Можешь не отвечать – ты в отличной форме. Заходи к нам, выпьем чего-нибудь прохладительного. Нет-нет, я настаиваю!
– Спасибо, дядюшка, но у меня нет времени. Рад видеть вас в добром здравии.
Финис откинул назад седую прядь, упавшую ему на лоб. Ухоженная рука была украшена агатовым перстнем.
– Пока держусь, хоть и немолод. А как твой батюшка?
Рэймонд знал, что Финис терпеть не может его отца, и это притворное участие заставило его нахмуриться.
– Как всегда, – бросил он.
– Какой характер! Выдающаяся личность, что и говорить!
– Почему бы вам не проведать его как-нибудь? – ехидно предложил Рэймонд. – Он будет рад вас видеть!
– Да, как-нибудь на днях… – неопределенно пообещал Финис.
Усмехнувшись, Рэймонд повернулся к тетке. Робко положив ему руку на плечо, она попыталась поцеловать его. Он не стал уворачиваться и сам чмокнул ее в морщинистую щеку. Кивнув дяде, нажал на газ, а брат и сестра замахали руками ему вслед.
Глава 6
В полном составе домочадцы собрались лишь к чаю, поскольку ни Фейт, ни близнецы к обеду в Тревеллин не вернулись. Но в пять все семейство, кроме старика Пенхаллоу, собралось в Длинной гостиной, больше походившей на галерею. В этой узкой комнате, выходившей окнами на главный фасад, стены были увешаны фамильными портретами. Старинная дорогая мебель соседствовала с заурядными стульями и столами; в торце горел небольшой камин, вокруг него сгрудились все диваны и кресла, полностью оголив противоположную половину комнаты. Чай подали на массивном серебряном подносе, который поставили на стол рядом с Кларой. На двух других столах расположились закуски на тарелках из вустера и краун-дерби и несколько серебряных корзиночек с печеньем, лежащим на кружевных салфеточках, связанных Кларой. Из Дауэр-Хауса пришли Ингрэм с женой, и пока Майра, худая дама с острыми чертами лица и настойчивым голосом, услаждала Клару рассказом о своем триумфе над местным мясником, Ингрэм приблизился к камину, громко споря с Конрадом о качествах одного из его жеребцов.
– Он отлично скачет, не в пример тому тихоходу, какого ты сдуру купил у старика Салташа.
– Да у него шея овечья, – усмехнулся Ингрэм.
– Ну и что? Какое отношение это имеет к его резвости? – возразил Конрад, кладя в чашку четыре куска сахара. – И препятствия берет отлично, не то что…
– Господи, ну хватит! – перебила Вивьен. – Вы можете говорить о чем-нибудь, кроме лошадей?
Барт, расположившийся в глубоком кресле, на подлокотник которого он поставил тарелку с десертом, произнес:
– Подожди, Вивьен, вот скоро сюда прибудет Клэй, и у тебя появится союзник. Конрад, ты слышал новость? Отец хочет подсунуть Клэя старине Клифу!
– Кто сказал?
– Юджин. Правда, Фейт?
– Я не желаю говорить на эту тему, – холодно ответила она.
– Да брось, Барт! Клиф его не возьмет! – засомневался Конрад, проигнорировав реплику Фейт.
– Если не веришь, спроси отца, – зевнув, произнес Барт и занялся десертом.
– Интересно, как он его заставил? Шантажировал, что ли? Значит, Клэй будет жить здесь? – с испугом предположил Конрад.
– Именно так, – кивнул Барт.
– Только этого не хватало, – вздохнул его брат.
Фейт вспыхнула, но, зная, что Конрад не принимает ее всерьез, не стала возмущаться и сделала вид, будто слушает Майру, болтающую с Кларой.
– Здесь и так уже живет слишком много людей, – проговорила Вивьен, забрав пустую чашку у Юджина и подходя к Кларе за новой порцией чая.
– Спасибо, милая, – тихо проговорил он. – Пожалуйста, поменьше молока, тетя Клара. Ты бы не мог отойти от огня, Ингрэм? Я замерз, а утром у меня возникли симптомы простуды.