Так и оказалось. Не успел он вернуться домой, как зазвонил телефон и Карло совсем не удивился, услышав голос Луки Романо.

– Я подумал, что вам будет интересно, дотторе…

– Карло.

– Да, конечно, Карло. Пришел отчет о вскрытии. Жертва, в смысле, маэстро Макс – был отравлен. Гликозоиды.

– Растительные или синтетические?

– Этого в заключении нет. Мы устанавливаем, как яд мог попасть в организм, в желудке лишь кофе, какое-то спиртное и оливки. К сожалению мы опоздали, не сможем исследовать ни бокал, ни чашку, все давно вымыто.

– Получается, что он выпил яд незадолго до смерти, а значит, это случилось в пансионе мыш… Брианы. Иначе умер бы гораздо раньше.

– Не обязательно. Следов рвоты не обнаружено, значит, доза оказалась не слишком большой, но сердечная система все же отреагировала. Не думаю, что девушка его отравила. Скорее он почувствовал себя плохо и толкнул дверь, оказавшуюся открытой, потом просто вошел в комнату и упал на кровать на автопилоте. Странно лишь, что почувствовав недомогание он не пошел в отель, а отправился вглубь деревни.

– Это я как раз могу объяснить… – пробормотал Бальери. – Если оценить всю картину происшествия, скорее всего маэстро Макс от кого-то убегал. И в пансион он вошел не из-за плохого самочувствия, а чтобы отделаться от преследователя. – И тут же пожалел о своих словах, ведь доказательств не было, а объяснить свою, не вовремя проснувшуюся, интуицию он не мог.

Но полицейский из Позитано поблагодарил, а потом помялся, но все же напомнил об обещании.

– Даже не сомневайтесь – честно ответил Бальери.– Мне совершенно не интересно это расследование.

Он отправился за компьютер, чтобы сесть, наконец, за рукопись, но в дверь постучали.

Да что ж это такое, второй день никакого покоя!

За дверью стояла Бриана Росси. Щеки раскраснелись, глаза горели.

– Это убийство! – Вместо приветствия сообщила девушка.

– И какое это имеет ко мне отношение? – Поинтересовался Бальери и собрался захлопнуть дверь перед носом мышки, но та уже протиснулась в холл.

– Вы же не хотите, чтобы убийца остался безнаказанным! Вы должны его поймать!

– Делом занимается полиция Позитано. Вот пусть…

– Полиция Позитано? – Ух, сколько в ней страсти, какая же это мышка, настоящая donna italiana! – Вы это серьезно? Да они ни разу в жизни не сталкивались с убийством!

Бальери неожиданно развеселился. И огонек снова загорелся в глазах.

– Дело в том, дорогая синьорина, что я дал слово не вмешиваться в это дело. А я не нарушаю обещаний.

На лице Брианы нарисовалось такое разочарование, что Бальери хмыкнул. – Но я знаю того, кто обещания не давал.

Пока итальянский юг замер в ожидании туристического сезона, в центре застрял антициклон и жара уже в мае стояла невыносимая. Что же будет в июле и августе, спрашивали себя жители, задыхаясь от духоты.

Саша сто раз пожалела, что приехала к подруге Соньке в Эмилию-Романью. В Тоскане хотя бы в погребе замка прохладно, а винодельня семьи Россетти арендовала под склад своего ламбруско погреба соседей. Не придешь, не попросишься отсидеться пару часиков.

Сонькиным близнецам жара нипочем, носятся по двору и виноградникам, домой не загонишь. А во взрослых уже и вино не влезало, лишь сок, разбавленный водой. Кондиционеров в старинном каменном доме не было, оставалось лежать на кроватях, ленясь даже шевелиться, и болтать о каких-то незначащих вещах. Лишь вечером, когда спускалась темнота и приезжал с работы Марко, муж Сони, они выползали в аркаду дома поужинать и слегка оживали.

«Надо было лететь с Лапо в Америку» – грустила Саша, забывая, что не полетела именно потому, что не способна на длительные перелеты. Да и у Лапо – командировка по винным делам, зачем мешать. Но зной она не выносила еще сильнее и теперь кручинилась и ругала себя. Но не сильно, на сильные эмоции сил не было – жара!