– Молодец, девочка! – похвалила Ключевская собаку.

Все трое спустились вниз. Ираида Матвеевна быстро нашла номер телефона Игнатьева, сунула его под нос соседке сверху – звони! Сама позвонила в полицию и коротко изложила ситуацию.

Изольда Ростиславовна тем временем всё ещё объяснялась с Игнатьевым. Севастьян Павлович никак не мог понять, чего именно от него хочет соседка.

Ираида Матвеевна решительно взяла мобильник из холёных рук профессорши и проговорила:

– Сева! Ты меня слушаешь?

– Ира? – удивился Игнатьев. – Что у вас там случилось?

– Случилось что-то в твоей квартире! Не разглагольствуй! Бери ноги в руки и дуй сюда! Понял?

– Понял! Еду, – отозвался Игнатьев.

– Мы будем у Изольды, – сказала Ираида Матвеевна и отключила связь.

Но уйти в квартиру Черинских они не успели. У кого-то внизу сработал домофон. Дверь в подъезд распахнулась, и по лестнице загромыхали шаги сразу нескольких ног.

– Полиция приехала, – сказала Ключевская и оказалась права.

Первым на лестничную площадку ступил молодой широкоплечий мужчина.

– Капитан Турусов Виталий Сергеевич, – представился он. Его тёмно-карие глаза внимательно осмотрели женщин.

– Я Ираида Матвеевна Ключевская, а это Изольда Ростиславовна Черинская, это Лулу, – машинально представила она и собаку, – мы соседи.

– Что тут у вас произошло? – спросил Турусов обеих женщин сразу.

Лулу громко тявкнула, вероятно, хотела сообщить, что это именно она подняла тревогу. Но капитан проигнорировал собаку, ответила ему Ключевская.

– Вот из этой квартиры, – она указала на дверь рукой, – идёт подозрительный запах.

– Кто хозяин квартиры?

– Севастьян Павлович Игнатьев.

– Он живёт один?

– Он не живёт! – внезапно выкрикнула Изольда Ростиславовна.

Суровый римский нос капитана повернулся в сторону профессорской жены.

– Что? – спросил он несколько недоумённо.

– Я хотела сказать, что Севастьян Павлович сейчас не живёт в этой квартире, – стушевалась Изольда Ростиславовна.

– Кто же здесь живёт? – На этот раз капитан почему-то посмотрел на Лулу.

Но собака отвернулась, оскорблённая до глубины собачьей души первоначальным невниманием полицейского к её особе.

– Этого мы не знаем, – вступила в разговор Ираида Матвеевна, – Игнатьев сдаёт квартиру. Кому именно, нам неизвестно.

– У вас есть его телефон? Адрес проживания?

– Есть. Мы уже позвонили ему, и он сейчас подъедет.

– Хорошо, не будем пока вскрывать квартиру, подождём. Но недолго, – предупредил Турусов и добавил: – Вы обе будете понятыми.

Обе женщины закивали. Лицо Ключевской при этом ничего не выражало: ни волнения, ни любопытства. А Черинская выглядела испуганной и машинально придвинулась поближе к Лулу.

В это время зазвонил телефон Турусова.

– Слушаю, – мгновенно отозвался он. Помолчав, проговорил тоном, каким информируют начальство: – Мы на месте. Здесь подозрительная квартира. Соседи, вернее, соседки, вызвали полицию. – Вероятно, его перебили, потому что он замолчал, выслушал собеседника и пояснил: – Квартира принадлежит пенсионеру. Он её сдаёт. Скоро должен подъехать. Вскрывать квартиру не стали, к чему лишний шум поднимать. – Снова пауза, после которой капитан отрапортовал: – Понял, – и отключил связь.

– Итак, барышни, – сказал он, повернувшись к женщинам.

От удовольствия взвизгнула только Лулу. Ираида Матвеевна посмотрела на него строго-осуждающе, а по лицу профессорской жены было видно, что она чувствует себя оскорблённой.

– Прошу извинить меня, – проговорил капитан, – я лишь хотел сказать, что хозяин квартиры задерживается.

– Он же не на ковре-самолёте летит, – ответила Ираида Матвеевна.