– А разве у маньяка могут быть мотивы, сэр? – скептически поинтересовался суперинтендант.

– Вне всякого сомнения. Дело в том, что железная логика – это один из признаков острого периода заболевания. Маньяк верит, что он избран, чтобы убивать священников, или докторов, или пожилых хозяек табачных магазинов, и за этим всегда стоит какое-то очень логичное, с его точки зрения, объяснение. Мы не должны позволить этому алфавиту отвлечь нас. Бэксхилл, следующий после Андовера, может быть простым совпадением.

– Однако мы можем принять некоторые предосторожности, Картер. И обратите, пожалуйста, особое внимание на всех владельцев небольших магазинчиков, чья фамилия начинается с буквы B. Возьмите под наблюдение все табачные и газетные киоски. Думаю, что ничего больше мы в настоящий момент сделать не можем. И, естественно, постарайтесь следить за всеми приезжими, насколько это возможно.

Суперинтендант издал стон.

– Это с закрывшимися-то школами и начавшимися каникулами? На этой неделе в городишко приехало очень много людей.

– Мы обязаны сделать все, что в наших силах, – резко ответил главный констебль.

Затем слово взял инспектор Глен.

– Я буду продолжать следить за всеми, кто связан с делом Ашер. За двумя свидетелями, Партриджем и Ридделлом и, конечно, за самим Ашером. Если они соберутся покинуть Андовер, то за ними проследят.

После еще нескольких предложений и бессистемного обсуждения совещание закончилось.

– Пуаро, – спросил я, когда мы шли вдоль реки, – а вы уверены, что это преступление можно предотвратить?

Мой друг повернул ко мне свое измученное лицо.

– Город, полный нормальных людей, против одного ненормального? Боюсь, что нет, Гастингс, боюсь, что нет. Вспомните историю Джека-потрошителя[30].

– Это ужасно, – произнес я.

– Сумасшествие всегда ужасно, Гастингс. Боюсь… Я действительно очень боюсь…

Помню, как я проснулся утром 25 июля. Было около половины восьмого утра.

Стоя у изголовья моей кровати, Пуаро осторожно тряс меня за плечо. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы окончательно прийти в себя.

– Что случилось? – спросил я, быстро садясь на кровати.

Его ответ был прост, но за этими двумя словами скрывалась целая буря эмоций.

– Это случилось.

– Что? – воскликнул я. – Но ведь двадцать пятое только наступило!

– Это случилось ночью, или, скорее, ранним утром.

Пока, выбравшись из кровати, я поспешно приводил себя в порядок, мой друг вкратце рассказал мне то, что он узнал по телефону.

– На берегу в Бэксхилле было обнаружено тело молодой девушки. Ее опознали как Элизабет Барнард, официантку одного из кафе, которая жила с родителями в недавно построенном доме. Судмедэксперт определил, что смерть наступила между половиной двенадцатого ночи и часом утра.

– И они уверены, что это именно то преступление? – спросил я, в спешке намыливая лицо.

– Дело в том, что под телом лежал алфавитный железнодорожный справочник, открытый на странице с поездами до Бэксхилла.

– Это ужасно! – воскликнул я, содрогнувшись.

– Faites attention[31], Гастингс, я не хочу, чтобы у меня в доме тоже появился труп!

Я осторожно вытер кровь с подбородка.

– И каковы наши дальнейшие планы? – поинтересовался я.

– Через несколько минут за нами заедет машина. Я сейчас принесу вам сюда чашку кофе, чтобы вы не теряли зря время.

Через двадцать минут мы уже сидели в полицейской машине, которая быстро выбиралась из Лондона.

В машине вместе с нами находился инспектор Кроум, тот самый, что вчера принимал участие в совещании и теперь официально возглавлял расследование.