Женщины открыли сундуки и принялись вынимать разнообразную, слоями уложенную одежду. Вся она была ярких тонов и разного покроя. Женщины расстелили ее перед Сири, после чего в ожидании вновь опустились на колени.

Сири помедлила. Она выросла королевской дочерью и ни в чем никогда не нуждалась. Но в Идрисе вели аскетичную жизнь. У нее было пять платьев, и подобная роскошь граничила с экстравагантностью. Одно белое, а остальные – одинаковые блекло-синие.

Столь широкий выбор показался избыточным. Она попыталась представить, как будет выглядеть в каждом наряде. У многих были рискованно глубокие вырезы – даже ниже, чем на сорочках служанок, а по идрийским меркам уже считались скандальными.

Наконец Сири нерешительно указала на красную юбку и такую же блузку. Когда Сири наставила палец, служанки встали; одни унесли отвергнутые платья, другие подошли, чтобы заботливо снять с Сири ночную рубашку.

Через несколько минут Сири одели. Она смущенно обнаружила, что, хотя одежда сидела безукоризненно, блузка открыла талию. Но все же это было лучше вырезов, а юбка доходила до самых икр. Красная шелковая материя оказалась гораздо легче привычных шерсти и льна. Когда Сири повернулась, юбка сверкнула и вздыбилась, и не было никакой уверенности, что ткань непрозрачна. Сири чувствовала себя почти такой же голой, как ночью.

«Вот же пристали ко мне с наготой», – подумала она иронично, когда служанки отступили. Другие поднесли стул, и она села, а женщины принялись протирать ей лицо и плечи приятно теплой тканью. Закончив с этим, ей вновь нанесли макияж, соорудили прическу и несколько раз прыснули духами.

Едва она, окутанная благоуханным туманом, открыла глаза, в комнате нарисовался Синепалый.

– Ах, замечательно, – произнес он, и мальчик-слуга послушно встал рядом с чернилами, пером и бумагой. – Вы уже встали.

«„Уже“? – изумилась Сири. – Должно быть, перевалило далеко за полдень!»

Синепалый окинул ее взглядом, кивнул и посмотрел на кровать – очевидно, проверяя, сожжены ли простыни.

– Хорошо, – сказал он. – Предоставляю служанкам удовлетворить ваши нужды, Сосуд.

Сказав так, он собрался уйти с озабоченным видом человека, у которого впереди масса дел.

– Постойте! – окликнула его Сири, поднявшись и оттолкнув нескольких женщин.

Синепалый остановился.

– В чем дело?

Сири замялась, не зная, как выразить свои чувства.

– Известно ли вам… что мне положено делать?

– Известно ли, Сосуд? – переспросил писец. – Вы имеете в виду… – Он зыркнул на постель.

Сири вспыхнула:

– Нет, не это. Я говорю о моем времяпрепровождении. Какие у меня обязанности? Чего от меня ждут?

– Наследника.

– Кроме него.

Синепалый нахмурился:

– Я… вообще, если честно, Сосуд, понятия не имею. Должен признать, что ваше прибытие вызвало некоторый раскол при Дворе богов.

«Как и в моей жизни», – подумала она, слегка зардевшись и покраснев волосами.

– Винить вас, конечно, не в чем, – поспешно добавил Синепалый. – Но с другой стороны… мне, разумеется, были нужны дополнительные предуведомления.

– Еще предуведомления? – спросила Сири. – Этот брак прописан в договоре более чем двадцатилетней давности!

– Да, никто не подумал… – Он сник. – Кхм. Что ж, так или иначе мы приложим все усилия, чтобы устроить вас в королевском дворце.

«Тогда в чем дело? – задалась вопросом Сири. – Никто не думал, что брак и правда состоится? Почему бы и нет? Решили, что Идрис не выполнит свою часть сделки?»

Не важно, он так и не ответил на вопрос.

– Да, но чем мне положено заниматься? – пояснила она, снова садясь на стул. – Торчать во дворце и целый день таращиться на камин?