Только вчера ночью я вернулся в Англию. Всё это время я ничего не слышал ни о той сенсации, которую вызвала моя так называемая смерть, ни об обвинении, которое предъявили мистеру Артуру Мортону. Только вчера в вечерней газете я прочёл отчёт о заседании и поспешил приехать с утренним экспрессом, чтобы поскорее установить истину».

Таково было заявление, сделанное доктором Алоизом Ланой, которое положило конец судебному разбирательству. Дополнительное расследование подтвердило, что его брат Эрнест Лана действительно приплыл из Южной Америки. Судовой врач засвидетельствовал, что во время путешествия он жаловался на плохое сердце и симптомы совпадали с признаками болезни, вызвавшей его смерть.

Что касается доктора Алоиза Ланы, то он вернулся в ту деревню, из которой столь драматически исчез. Между ним и молодым сквайром было достигнуто полное примирение; последний признал, что совершенно неверно понял причины, которыми руководствовался доктор Лана, разрывая помолвку. О том, что вскоре последовало и другое примирение, можно судить из заметки, помещённой на видном месте в «Морнинг пост»:

«19 сентября состоится венчание, которое совершит преподобный Стефан Джонсон, в приходской церкви Бишоп-Кроссинга. Венчаются Алоиз Ксавьер Лана, сын дона Альфредо Ланы, бывшего министра иностранных дел Аргентинской республики, и Фрэнсис Мортон, дочь покойного Джеймса Мортона, мирового судьи, из Лей-Холла, Бишоп-Кроссинг, графство Ланкашир».

– Альфред должен заняться коммерцией, – сказал отец, вставая и с решительным видом принимаясь выбивать трубку.

– Хм, должен заметить, вы рассуждаете весьма неразумно, – возразил мой брат Том, сделав несколько глубоких затяжек из чёрной носогрейки. – Никто в нашем роду не опускался до коммерции, а при наших связях, думаю, следует приискать для Альфреда что-нибудь поприличнее. Может быть, ему лучше пойти по гражданской части? Ведь вы, полагаю, не собираетесь отдать его в армию?

– В армию? Этого ещё не хватало! Нет-нет, Том. Довольно с меня старшего сына. Твоё образование дорого обошлось мне, мой мальчик. Хотя я, конечно, рад, что ты получил столь почётную степень – магистра наук. Священник, все в графстве лестно о тебе отзываются, но всё же твоё жалованье в конечном счёте оставляет желать лучшего. Сколько ты получаешь, Том? Тысячу фунтов в год, кажется?

Если вы думаете, что семейный совет, на котором решали мою судьбу, проходил где-нибудь в родовом замке, то ошибаетесь. Было это в небольшой гостиной, выходившей окнами во двор, где стояла кадка с дождевой водой. Жили мы в меблированных комнатах, в доме № 44 на Пигрин-стрит, в Алчестере. Мой отец, Орландо Таббз, капитан Королевского флота (на всякий случай имейте в виду, что капитан флота по чину приравнен к армейскому полковнику). И хотя отец имел всего лишь командирскую должность, тем не менее он носил титул учтивости и имел право на соответствующие привилегии. Ах, старик-отец – упокой, Господи, его душу! Как сейчас помню: заложив руки за спину, стоит у камина, задумчивое морщинистое лицо собрано в складки, кроткие бесхитростные глаза, много лет взиравшие на мир с надеждой и бодростью, остановились на мне, младшем сыне, с невыразимым чувством спокойствия и отцовской нежности. Положив руку мне на плечо, отец сказал:

– Тэд, придётся тебе заняться коммерцией и заработать себе состояние.

О юноши, счастлив тот из вас, у кого есть отец, направляющий вас во всех начинаниях.

Когда отец всё-таки проявил решительность – а бывало с ним такое нечасто, – мы быстро поняли, что он на сей раз не пойдёт на попятный. И хотя я притворно возмущался, что мне придётся унизиться до коммерции и запятнать своё социальное положение, в душе я не очень-то огорчился, узнав о неожиданной перспективе, поскольку судьба не сулила мне сколько-нибудь заметных щедрот и выгод.