– Раньше ты приезжала за тем, чтобы что-нибудь разнюхать.

– Мало ли что было раньше. Сейчас все изменилось.

– Что к примеру?

– Прежде ты часто к нам приходил. А сейчас и носа не кажешь.

– Теперь я семейный человек, – напомнил Алексей Иванович.

Грусть в его голосе Александру Ильиничну весьма приободрила. Ну-ка, ну-ка, значит, не все у них с Натальей Ивановной гладко. Княгиня так и знала. И предостерегала приятеля: «Наталья тебе не пара. Что ты в ней нашел? Ни умом не блещет, ни красотой. К тому же бесприданница».

Но вслух напоминать те слова не стала, лишь вкрадчиво спросила:

– Неужели так сложно выкроить время для старых друзей?

– Хотелось бы… да когда? По будням я на службе, в воскресенье утром водим маму в церковь.

– Маму? – удивилась Тарусова.

Прыжов с раннего возраста остался сиротой, воспитывался в доме Сашенькиных родителей.

– Теща велела ее так называть, – мрачно пояснил Алексей. – Затем на званый обед приходят ее подруги.

– Милые дамы, что присутствовали на свадьбе?

Княгиня вспомнила полдюжины вдов в невообразимых чепцах, которые с неодобрением разглядывали ее и Диди.

– Милые? Да они ведьмы.

– Что ты говоришь! – воскликнула княгиня.

– И Анна Васильевна, – так звали тещу Прыжова, – тоже ведьма.

– Кто бы мог подумать! – притворно схватилась за сердце Александра Ильинична. – А с виду само благообразие. И крестится через раз.

– Всюду сует свой нос. Стравливает нас. Но Наталья, чистая душа, слушать не хочет о разъезде.

– Я говорила: она не пара…

– Тут ты ошибаешься! Мы живем душа в душу. Кабы не Анна Васильевна…

– Зови ее мамой… – подначила приятеля Сашенька.

Но эта реплика неожиданно разозлила Прыжова:

– Сам разберусь. Если у тебя все, извини, много работы. Рад был увидеться.

И, схватив перчатки, повернулся, чтобы уйти.

– Постой, – окликнула Алексея Ивановича княгиня. – Один вопрос.

– Значит, все-таки по делу, – усмехнулся Прыжов, но вернулся.

– Лёшич, дорогой, я просто соскучилась.

– Не морочь мне голову. Я слишком хорошо тебя знаю.

Это было правдой. Прыжов и Тарусова вместе выросли, а когда повзрослели, у них возникли чувства. Увы, не одновременно. Сначала влюбилась Сашенька (давайте нашу героиню называть так), но когда поняла, что безответно, попыталась отравиться. Слава богу, ее откачали, но ни в чем не повинного Прыжова услали в Москву. Когда он оттуда вернулся, Сашенька из гадкого утенка превратилась в царевну, и Алексей тоже влюбился. Но увы, она уже была замужем. Запоздалый ответ Прыжова был ей приятен, но не более.

– Выкладывай, зачем пожаловала.

– У тебя остались связи во Врачебно-Полицейском комитете?[23] – Сашенька вытащила из ридикюля список покупательниц, который ей продиктовала Алина. Обошлось сие недешево – пришлось чулок закупить на пятьдесят рублей. – Кто из этих дам промышляет проституцией?

– Зачем тебе?

– Не мне, Диди, – соврала княгиня. – Это он попросил тебя навестить. Сам Диди слишком занят. Иски Фанталова и все такое…

– Дай гляну.

Из дюжины покупательниц девять княгиня вычеркнула сама: одних по возрасту, других из-за положения в обществе. В списке осталось всего три имени.

– Одну из них знаю. Мария Желейкина. Бланковая, из самых дорогих. Красивая – с ума сдуреть.

– Что ж, спасибо.

– Рад был помочь. – И Прыжов стал натягивать перчатки, показывая, что ему пора вернуться к работе.

Но уходить на подобной ноте Сашеньке было неловко. И вправду – навещает Алексея лишь тогда, когда ей что-то нужно. В гости, что ли, пригласить? Эх, если бы без Натальи… Но что поделать? Поздно теперь огород городить. Ладно, придется пригласить их вместе. Хоть младший сын обрадуется – очень к Наталье Ивановне привязан, до замужества она была его гувернанткой.