Элишь по–доброму улыбнулась и глянула на мой правый наруч доспеха с изображениями белых линий.

– Я не могла любить… его слово – закон, оно обременяло на смерть всех тех, кого я всем сердцем полюблю. Чем дольше я с ними была, тем быстрее приближался их конец. И да… у меня есть дети! Два моих милых мальчика: Вельзевул и Мефистофель. Больше мне не нужно детей. Достаточно.

Моя правая рука вспыхнула голубым огнём, и в комнате материализовался огненный человек. Его верхнее туловище как у людей: это беловолосый молодой парень с голубыми, чистыми, глазами, на шее чёрные стигматы. Всё остальное его тело состоит из потоков голубого огня.

В глазах Мефисто я впервые увидел неописуемую радость. Он сделал шаг вперёд, но всё же побоялся приблизиться слишком близко к родной матери. Словно он сомневался: «а может ли он к ней прикоснуться?».

Первородная изменилась в лице, она сияла от счастья, а на кровавых глазах возникли горячие слёзы. Они, наверное, думали, что больше никогда не увидятся. Их последняя встреча, стала финалом их истории. Вельзевул и Мефистофель помогли Вани убить свою родную мать. Но у Элишь не было выбора. Она была пленником в руках собственного творца. Но сейчас… оковы сброшены.

Мы с Альбертиной насторожились, увидев как чёрный металл «Кью» на теле Первородной вмиг покрылся трещинами, а следом и вовсе раскрошился, превратившись в пыль. Я резко схватил Богиню за ладонь, остановив её поспешные действия. Покачал головой в разные стороны, без слов попросив её не вмешиваться.

Элишь встала со стула и одним движением разорвала рукава смирительной рубахи. Она начала по–доброму смеяться, протянула руки и положила ладони на щеки сына.

– Мама… – улыбнулся Мефистофель.

Родичи синхронно обнялись, крепко прижавшись друг к другу. Они не могли до конца поверить в то, что всё происходящее вокруг них, взаправду.

Из глаз Элишь покатились слезы, она ощутила тепло своего сыны и его истинные чувства к ней. На Первородной больше нет оков Всеотца. Она свободна, и вправе любить, кого пожелает. Элишь бросила сыновей-огней лишь по одной причине… если бы она осталась с ними, то обрекла бы каждого на неминуемую смерть. Она была вещью в руках безумца. Инструмент для выполнения определённых целей.

Первородная поцеловала сына в щёку, и прижалась к его лбу лицом, пытаясь насладиться моментом как можно больше.

– Где Вельзевул? – вытерла она слезы.

– Скоро вернётся… – дрогнул голос Мефисто, а с его глаз покатились огненные слёзы.

Мы с Альбертиной молчали и Элишь это заметила. Она понимает, что мы ждём её ответа. И она готова его озвучить.

– Спрашиваешь, помогу ли я вам? – села она обратно за стол и сжала кулаки так, что металл в комнате начал деформироваться, а лампочка на потолке мерцать, алые глаза загорелись с такой ненастью, что у меня засвербело в душе, – Я выполняла то, что скажут… была той, кем меня создали: первая «Первородная», верная любящая дочь Всеотца… но на самом деле – обычная вещью. Всё, хватит! С меня довольно!... На мне больше нет его оков! Я свободна!... И признаюсь честно, – Элишь мерзко улыбнулась, её кровавые порезы открылись и на стол упала алая кровь, – Вы не найдете ни в одном из миров того, кто ненавидит «Единого» так, как ненавижу его «Я»! Так что если вы хотите сразить его, я с вами! Я укажу путь, где таиться копия Вани и помогу вам в битве против Асов. Но! – она сморщила недовольно носик, – Никаких цепей и камер!... Я свободна… и если я сказала, что буду за вас, значит так и будет. Даю своё слово, что не предам людей и богов. Главное, выполните своё обещанье. Я хочу жить… по–настоящему. Хочу насладиться временем, и потратить его так, как я сама захочу… я свободна… я больше не вещь…