– Предположим. И что с того? – невесело поинтересовался Петр Алексеевич.

Гость говорил на хорошем немецком языке, аккуратно выговаривая каждое слово. Вот это и настораживало. На немца он был не похож.

– Фройлен Луиза просила сказать, что прийти не сможет. Вы ее не ждите. Она отбывает в Голландию и встретится с вами там.

– А ты кто такой? – недоверчиво спросил Петр Алексеевич. Уж не хочет ли он спровадить нежелательного соперника?

– Я ее поверенный.

Гость не уходил, продолжая разглядывать государя.

– Ну чего встал? – буркнул Петр. – Ступай! Без тебя как-нибудь разберусь.

Посыльный ушел, а Петр Алексеевич остался в комнате. Он во что бы то ни стало хотел увидеть Луизу. Вскоре в дверь опять постучали. Оказывается, графиня живет очень насыщенной жизнью. Или он пришел в день визитов?

– Входите, кто там? – невесело пригласил Петр.

На пороге появился невысокого роста человек весьма напыщенной внешности. Его тяжеловатый взгляд впился в лицо государя.

– Кто таков? – недружелюбно поинтересовался Петр.

В ответ лишь сдержанный поклон.

– Вам наилучшие пожелания от саксонского курфюрста Фридриха Августа I, отныне – польского короля Августа II.

– Вот так новость! Как вы меня нашли?

– Это неважно… Он благодарит вас за помощь и хочет видеть вашу милость в Варшаве.

Петр Алексеевич насторожился:

– А с чего это вдруг я тебе должен верить? Мне посол об этом ничего не сказывал.

Вытащив грамоту, саксонец протянул ее Петру. Внимательно оглядев свиток, царь убедился в его целостности. Печати на месте. На одной из них оттиск с короной. Потянув за ленту, разорвал печати и, развернув бумагу, принялся читать: «Брат мой Питер! Кланяется тебе твой должник курфюрст саксонский и король Польши Август II. Благодарю тебя за помощь и уверяю, что остаюсь верен антитурецкому союзу. Хотелось бы увидеть тебя в Польше и пожать твою дружественную руку. Надеюсь на скорую встречу».

Петр Алексеевич свернул грамоту. Вот так-то! Как тут инкогнито сохранить, когда любой посыльный знает, что с царем беседует?

– Скажи Августу, что буду у него непременно.

– Когда, Питер?

– Может, через месяц и заявлюсь, – неопределенно пообещал царь. – Как будут складываться дела.

Видно, Луизу сегодня не дождаться. Петр вышел и тщательно закрыл дверь.

Уже спускаясь с лестницы, он сильно ударился головой о перекладину. Смачно выругавшись, потопал дальше, проклиная низенькие иноземные пролеты.

Выходя на улицу, Петр Алексеевич едва не столкнулся с двумя высокими мужчинами крепкого сложения. Тот, что постарше, имел усы и бороду клинышком; в правом уголке рта – небольшой шрам, который, впрочем, совершенно его не портил; у молодого были короткие стриженые усы. Из-под длинных плащей выглядывали шпаги, колыхающиеся при каждом шаге. Почти не задерживаясь, они поднялись на второй этаж и почти одновременно вытащили оружие.

– Тебе все ясно? – остановившись, спросил тот, что был постарше. – Отсюда он должен выйти только вперед ногами.

– Да. Но как быть с графиней?

Секундная пауза завершилась решительным ответом:

– В этом деле она будет лишней. Ее нужно уничтожить. Таков приказ!

– Она красивая, барон, – отвечал молодой с явным сожалением. – Мне посчастливилось провести с ней ночь.

– О том, что она красивая, я знаю больше, чем кто-либо, – выделяя каждое слово, произнес бородач. – Но что поделаешь! Этого требуют государственные интересы. Я постучусь к ней в комнату. Она знает мой голос и обязательно откроет. Но предупреждаю: как только отворится дверь, следует действовать, не мешкая.

– Я все понял.

– Вот и отлично. – Постучав в дверь, бородач негромко произнес: – Графиня, это я, барон Валлин. У меня для вас есть важная новость. От короля!