Она поглядела на меня, скосив глаза, и морщинки между бровей стали заметнее.

– Может, кто ест и не так, как мы, а все одно ты им за столом не перечь, – яростно зашептала она. – Этот малый – твой гость, захочет – пускай скатерть жует, а ты знай помалкивай, поняла?

– Да он не гость, Кэл, он просто Канингем…

– Не мели языком! Какое твое дело, кто он есть! Пришел в дом, значит, гость, и нечего нос задирать, смотри ты, какая важная выискалась! Родные твои, может, и получше Канингемов, да только ты их срамишь! Не умеешь вести себя за столом – ешь на кухне!

Увесистым шлепком Кэлпурния подтолкнула меня к дверям столовой. Я забрала свою тарелку и доела завтрак на кухне – хорошо, хоть не пришлось после такого унижения сидеть вместе со всеми. Кэлпурнии я сказала – ладно же, пускай только отвернется, вот пойду и брошусь в Заводь, тогда пожалеет. И потом, она уже меня сегодня втравила в беду, это все она виновата, зачем учила меня писать.

– А ну-ка помолчи! – сказала Кэлпурния.

Джим и Уолтер ушли в школу, не дождавшись меня, – стоило задержаться и потом нестись одной во весь дух мимо дома Рэдли, лишь бы открыть Аттикусу глаза на злодейства Кэлпурнии.

– И вообще она любит Джима больше меня, – сказала я под конец и предложила Аттикусу сейчас же ее прогнать.

– А ты не замечаешь, что Джим доставляет ей вдвое меньше хлопот? – сурово сказал Аттикус. – Я не намерен расставаться с Кэлпурнией ни сейчас, ни потом. Мы без Кэл дня прожить не можем, ты об этом когда-нибудь думала? Так вот, подумай, как она о тебе заботится, и изволь ее слушаться. Поняла?

Я вернулась в школу и сидела и ненавидела Кэлпурнию, как вдруг мои мрачные мысли прервал отчаянный крик. Я подняла голову. Посреди класса стояла мисс Кэролайн, ее всю перекосило от ужаса. За перемену она, видно, немного пришла в себя и взялась учить нас дальше.

– Живая! Живая! – визжала она.

Все мальчишки разом кинулись ей на выручку. Господи, подумала я, мыши испугалась! Чарли Литл, по прозвищу Коротышка, человек на редкость снисходительный ко всякой живой твари, даже к букашкам, спросил:

– Куда она побежала, мисс Кэролайн? Говорите скорей!.. Закрой-ка дверь, – велел он мальчишке, сидевшему за ним, – сейчас мы ее изловим. Скорей, мэм, скажите, куда она побежала?

Мисс Кэролайн показала трясущимся пальцем не на пол и не на свой стол, а на какого-то незнакомого мне верзилу. Коротышка нахмурился, но спросил мягко:

– Это вы про него, мэм? Ясно, он живой. Он вас напугал, что ли?

– Я прохожу, а у него по волосам ползет… прямо по волосам ползет… – еле выговорила мисс Кэролайн.

Коротышка расплылся до ушей.

– Ничего страшного, мэм. Эка невидаль – вошка! Садитесь спокойно за свой стол и поучите нас еще малость.

Коротышка тоже, как многие мейкомбские жители, не знал, когда ему в следующий раз случится поесть, зато он был прирожденный джентльмен. Он взял мисс Кэролайн под локоть и отвел к учительскому столу.

– Вы не беспокойтесь, мэм, – сказал он. – Вошек бояться нечего. Сейчас я вам принесу воды попить.

Хозяина вошки весь этот переполох нимало не встревожил. Он почесал голову, нащупал непрошеную гостью и двумя пальцами ее придавил.

Мисс Кэролайн не сводила с него расширенных от ужаса глаз. Коротышка принес ей воды в бумажном стаканчике, она с благодарностью выпила, и к ней наконец вернулся дар речи.

– Как тебя зовут, дружок? – кротко спросила она.

Верзила захлопал глазами.

– Кого? Меня?

Мисс Кэролайн кивнула.

– Баррис Юэл.

Мисс Кэролайн заглянула в список.

– У меня тут числится Юэл, а имени нет. Как пишется твое имя?