Я скорчила невероятную гримасу, глаза сфокусировались, и удалось разобрать, что уже половина третьего. Нормально. Я всегда готовилась к экзаменам по ночам. Увалов поражался, как можно просидеть над учебником до шести утра, потом выпить ведро кофе и бодро идти сдавать. А нам это все равно что пальцем моргнуть. Легче не ложиться вообще, чем вставать рано.

Наморщив мозг, я сочинила последний абзац и перечитала свой шедевр. Не фонтан, конечно, но писали мы и похуже. С утра позвоню в редакцию, доложусь, что готово.

Кое-как поплескав на себя теплой водой из ковшика - горячую воду, разумеется, опять отключили, - я рухнула на диван, даже не потрудившись его разобрать. Так я частенько поступала, когда ложилась поздно. Чтобы привести в спальное положение этого монстра, требовалась, по уму, рота грузчиков. Складывая его утром, я засчитывала этот процесс как утреннюю гимнастику. Мамочка презентовала на новоселье. А себе купила новый. Ее последний муж Кирюша, всего на семь лет старше меня, - парень денежный, но экономный. Зачем, говорит, вещь выбрасывать, если она еще может Аллочке послужить.

Я лежала и таращилась в потолок, считая отсветы фар. Сон не шел.

Андрей. Андрей Корнилов. Герострат. Чертова гадина!

Это вполне в его стиле - влезть в дерьмо, затащить туда кого-нибудь еще и с милой улыбкой убежать, оставив компаньона расхлебывать последствия.

В конце концов, какое мне дело до него! Хватит! Когда я сидела в жалкой норе в Верхнем тупике, без копейки денег, он мне помог? А теперь я должна помогать ему?!

Ну ты же этого хотела, Алла Валентиновна! Неужели не помнишь, как сидела на крылечке из трех гнилых досок, смотрела в звездное небо и мечтала: вот Герострат, весь такой несчастный, приходит и умоляет: «Аля, помоги!».

А что ты ему говорила, когда в последний раз на шею вешалась, в прямом и переносном смысле? Не помнишь? Как же, прекрасно помнишь!

«Если тебе нужна будет помощь, всегда можешь на меня рассчитывать!»

Вот и радуйся теперь.

Бред какой-то!

Я встала, вышла на кухню, выпила противной кипяченой воды прямо из кувшина, пролив половину на футболку. В слюнявых рукописях, которые я читала в издательстве, герои и героини в подобных обстоятельствах пили кофе и смолили сигареты, одну за другой, красиво подперев голову рукою.

Кто сказал, что Корнилов обязательно позвонит?!

Этот кошачий капитан? Много он понимает!

А если позвонит? Если все-таки позвонит?

Но я не хочу! Не хочу возвращаться в прошлое!

Или все-таки хочу?

Так сладко и так больно всплыло воспоминание. Июньский день, одуряющий запах белой акации. Маленькое кафе «Домино» на перекрестке двух тихих улиц.

«Можно, я отковыряю кусок твоего мороженого и брошу в кофе?» - спросила я.

О чем мы говорили? Разве вспомнишь! Зато ощущение острого, как высокая скрипичная нота, счастья никак не хотело уйти в небытие...

4. Глава 4

Проснулась я поздно. Плед сполз на пол, шея задеревенела от лежания на жесткой думке, набитой рваными колготками. Телефон надрывался от крика.

Корнилов! Меня так и подбросило.

Во вратарском прыжке я схватила трубку и поморщилась. Звонили из журнала. Заведующая отделом психологии, с которой я познакомилась в поезде, когда перебиралась жить в Петербург. С тех пор мы взаимовыгодно сотрудничали. Она время от времени заказывала мне статьи на всякие глупые темы, а я звонила своей сочинской подруге Кате, когда Галина собиралась в отпуск и хотела, чтобы ее недорого пустили на постой.

Галя сказала, что сегодня в редакции какое-то торжество и поэтому меня не ждут, а завтра ее не будет. Договорились, что привезу статью в пятницу. Конечно, можно было и по электронке отправить, но платили мне по факту и наличкой, поэтому отвозила сама, на дискете.