Вздохнула, закусила губу, оседлала Раулара верхом — так рисовать сподручнее — и осторожно прочертила линию на прохладной бледной коже, плетя заклинание. Теперь ничего не забыть! Руна «Тей» — замок… Руна «Хаа» — ключ… Руна «Чи» — власть… Я запираю тебя, Дегар Тэшш, проклятый демон! Как бы узнать, сколько ты просидишь взаперти? Когда вырвешься на свободу? И как тебя изгнать навсегда?

Все позже… Папа поможет! А пока спи, исс Дегар ха-Тэшш, и пусть тебе снятся кошмары!

— Райли? — жалобно позвала Эви, уже ни на что не надеясь. — Райли, очнись.

Раулар открыл глаза. Серые. Серые! Слава Пресветлой! Секунду он глядел на Эвелину, а потом вытаращился так, будто увидел перед собой привидение. Обшарил взглядом ее лицо и голые колени, дернулся и ощутил, что связан.

— Что здесь происходит, морковка?

— О Райли!

Эвелина прижалась к груди друга, обняла за шею и как-то совсем непрофессионально разрыдалась.

— М-м-м… — философски изрек Раулар. — Хорошо. Если ты проводила надо мной эксперимент, будем считать, что он удался.

4. *** 4 ***

Адриан Соль сидел на табурете посреди комнаты. Он не снял соломенной шляпы, не ополоснул рук и не вытер пот с лица: как зашел с улицы, так и сел.

— Рассказывайте!

— Пап…

Эви давно не видела отца таким встревоженным. В последний раз… Да, точно, в тот день, когда умерли родители Раулара.

Сегодня они с Райли застали бывшего королевского артефактора в огороде, где он рыхлил землю и бережно высаживал во влажную почву тоненькие ростки.

— Кого я вижу! — встрепенулся Адриан, когда у ворот показались Эвелина и молодой правитель. — Решили проведать старика? Мама ушла на рынок за молоком и яйцами, но скоро вернется и состряпаем омлет! Поистине королевский!

Но Раулар не ответил улыбкой на улыбку, только поправил манжеты рубашки: длинные рукава скрывали ссадины на его запястьях. А вот высокий воротник блузы все же не смог полностью спрятать потемневшие синяки на шее дочери.

— Что происходит? — Адриан распрямился и совсем перестал походить на добродушного селянина, на глазах превращаясь в могущественного мага. — Дочь?

Эви толкнула калитку и побежала к отцу между рядами грядок, не заботясь о том, что запачкает обувь. И оказавшись в его объятиях, впервые со вчерашнего страшного дня ощутила покой.

— В Райли вселился демон. Через перстень. Вот он, на пальце. Я заперла демона. На время, — выпалила она скороговоркой.

Магистр Соль, сузив глаза, огляделся по сторонам и скомандовал:

— В дом.

И вот теперь сверлил взглядом Райли и Эвелину, которых усадил напротив себя, на диванчик.

— Рассказывайте! — повторил он.

Эви кивнула и торопливо принялась пересказывать события вчерашнего дня, начиная с казни на городской площади, заканчивая пентаграммой на лбу Райли.

— Пап, ты вытащишь его из Раулара?

Пока они шли через Граппу к дому родителей, переодевшись, как в детстве, в одежду простых горожан, Эвелина убедила и себя, и Райли, что все будет хорошо. «И глазом не успеешь моргнуть, как папа сотрет эту пакость в порошок!» Отец всегда был для нее примером, великим магом, который справится с любой напастью. А уж изгнать неприкаянный дух — пфф — легче легкого!

Но Адриан Соль молчал. Он сжал губы и сцепил руки в замок, о чем-то напряженно размышляя.

— Пап… — Голос Эвелины задрожал, она принялась стаскивать с пальца перстень. — Вот, посмотри…

— Не смей снимать! — рявкнул всегда спокойный магистр, но заметив, как побледнела дочь, смягчился. — Я уже увидел все, что нужно. Пока Арканар на твоем пальце, соблюдается хрупкое равновесие. Это твоя единственная защита от демона, когда он проснется.