Корабль перевернулся в последний раз, принял своё исходное положение и замер. Вместе с ним замерла, затаив дыхание, и я. Ветер всё ещё шумел за окном, но страшная качка прекратилась. Буря стихала, а мы миновали её центр.

Постанывая от полученных травм, я поднялась с пола. Разогнуться даже не думала. Слишком сильно болели рёбра. Руки и ноги подрагивали от множественных ушибов. Слава Единому, больше ничего не сломано!

С большим сожалением взглянула на кровать. Если лягу, то предамся унынию и буду жалеть себя. Лучше уж стонать от боли и действовать. Взгляд зацепился за стул. Он валялся на середине комнаты. Медленно подошла к нему и, кряхтя, наклонилась, чтобы поднять.

Корабль ухнул вниз. Я ощутила, как пол ушёл из-под ног, а меня саму прижало к потолку. Стул последовал за мной. Протянула руку, поморщилась от боли в боку, схватила стул. И тут судно взмыло вверх.

Всей тяжестью своего тела грудью я упала на тонкую железную ножку стула. Противный хруст костей. Вместо крика у меня вырвался тихий хрип. Стало трудно дышать. Казалось, что я захлёбывалась. Больно! Руками упёрлась в пол, но подняться не осталось сил. Сердцем чувствовала прикосновение холодного металла. Тягучая горячая кровь толчками выливалась изо рта.

Вот до чего доводит легкомысленность!

– Р-рэй, – одними губами прошептала я, истратив последний вздох на имя любимого.

Сердце больше не билось. В глазах и без того тёмный мир почернел. Я перестала чувствовать боль, слышать шум ветра. Это конец!

5. Глава 4 Ябеда

Кошмар приходил всегда внезапно…

Снова я лежу на престоле в Зале Советов. Ко мне рвётся Фарита. Она кричит и вырывается из рук Адаранта, но муж крепко её держит. Ужас застыл на лице мамы. Королева хватает за руку папу, а другой прикрывает рот, чтобы не закричать. В зал влетает бабушка и сразу же замирает в страхе. Только герцог Дункел, явившийся за ней, сохраняет остатки спокойствия, хотя и он хмурится.

Мне непонятен их испуг. Правда, тяжело дышать. И живот, словно окутан огнём, хотя ничего не горело. Перед глазами пляшут противные чёрные мушки. Отогнать их совсем нет сил. Ну и пусть себе летают! Они тоже живые.

И тут появляется он. Рэйнер! Он бережно поднимает меня на руки. Моя голова безвольно наклоняется вперёд. Верх платья пропитан темно-багряной жидкостью. Грудная клетка разворочена. Я вижу, как бьётся моё сердце, и из раны в нём вытекает бордовая кровь, которая пропитывала ткань моего любимого платья. На животе рваные раны.

Голову бережно откинули на плечо Нессельфольде. Теперь я вижу его узкое лицо, гладко выбритые щёки, хищный прищур чёрных глаз. Но притягивала мой взгляд улыбка. Да-да! Он улыбался, глядя на меня. Улыбались не только его тонкие губы, но и глаза. Они сияли радостью. Да и сам виконт светился от счастья, словно сбылось самое сокровенное его желание.

Вот бы ты и вправду мне так улыбался, а не только во сне!..

Я резко поднялась, откидывая одеяло. Кровь шумела в ушах. Пот ручьём стекал по телу, насквозь пропитав рубашку и нижнее бельё. Я ловко расстегнула пуговки и внимательно обсмотрела себя. Ничего! Никаких ран на теле не наблюдалось. Только под левой грудью четырёхугольная звезда, горизонтальные лучи которой были узкими и длинными, практически под всю грудь, а вертикальные – кроткими и широкими. Этот знак у меня ещё с детства. И я не могла припомнить, где его получила. Однако звёздочка мне нравилась, поэтому и не рассказывала о ней взрослым. В женщине должна быть тайна. Кажется, так говорила бабушка.

Буря приснилась?