– Не наследная, – изрекла я с гордостью.

Мы одновременно рассмеялись.

– Всех летяжников отправили в разведку. Они вернуться где-то через час, – поведала Рафика.

Я покачала головой:

– Поздно. Если не доставлю письмо, то Рэйнер рассердится, – помахала письмом и спрятала его во внутренний карман сюртука, чтобы не мешал, когда полечу на летяге.

– И чего тебя угораздило втюриться в напыщенного чёрного мага? – задала риторический вопрос она.

– Потому что он хороший, – беззаботно ответила я ей и положила доску на поручни. Надела специальные очки на ремешке, который подтянула, чтобы те не спали во время катания. Эти очки защищали глаза от сильного ветра и позволяли свободно видеть. Кроме того, вниз от них отходило нечто вроде забрала, которое позволяло свободно дышать во время полёта.

Затем тоже встала на поручни и ступила на доску. Вставила ноги в специально проделанные выемки для лучшей опоры во время движения: левая – впереди, правая – сзади. Оглянулась на подругу. Та тяжело вздохнула.

– Ладно, но я помогу только с вхождением в поток. Дальше сама. – Я кивнула, соглашаясь на её помощь, и Рафика махнула рукой, давая отмашку.

Я ловко подпрыгнула, держась руками за передний край летяги, и упала на крыло. Проскользила по нему – в этом месте была отполирована древесина для летяжников. Я выбрала удачный момент: крыло начало плавно опускаться. Летяга получила хороший разгон. Секунда… и я ухнула с крыла.

Свободный полёт продлился недолго – всего пару секунд, но их хватило, чтобы ощутить мощный выброс адреналина в крови. Сердце забилось как бешеное. Нужный поток находился ниже течений, в которых плыла армада. Я почувствовала нежное касание воздушной стихии, которой управляла Рафика. Благодаря этому доска не перевернулась во время падения.

Вхождение в поток – малоприятное действие. Если ты не воздушник или без страховщика, то даже не стоит и пытаться. Тебя подхватят воздушные завихрения, перекрутят и выкинут. Это верная смерть! Но у меня была чудная подруга, да и я видела воздушные потоки. Не раз уже каталась на летяге и умела обходиться без страховщика.

Я видела, как воздух под управлением подруги преобразовался в клин и пробил мне путь в течение. Ещё несколько минут ощущала, как Рафика контролировала воздух вокруг меня. Когда же она удостоверилась, что всё в порядке и поток вполне спокойный, подруга ласково коснулась моих волос, и её сила растаяла, оставив меня одну.

Выждала некоторое время, чтобы привыкнуть к потоку. Отпустила край летяги и медленно выпрямилась. Не во весь рост! Ноги в коленях были согнуты, иначе не устоять. Опираться нужно было на левую ногу, которую ставили впереди правой. Ею же и управляли доской: вправо, влево, вверх и вниз.

Со стороны могло показаться, что в таком наклонном вперёд положении легко перевернуться. Но это не так! Правая нога выступала в качестве тормоза и регулировала скорость. Сильный нажим – и ты останавливаешься, только ветер будет дуть в спину. Решишь полететь снова – наклоняешься вперёд, и воздушный поток, дувший сзади, заставит лететь летягу. Особая древесина отлично удерживала в воздухе даже взрослого мужчину. Чего уж говорить о маленькой мне!

Сначала течение было ровным, но вскоре начало петлять. И ладно если бы из стороны в сторону, но ещё вверх и вниз! Если бы было опасно, то Рафика не отпустила бы меня, а потому сосредоточилась на движении. Вот доставлю письмо, тогда и повеселюсь.

Через пять минут достигла «Лазурной Сифины» и почти поравнялась с ней. Предстояло самое трудное – переместиться из одного воздушного потока в другой. И желательно, чтобы крыло начало подниматься, тем самым помогая торможению.