– Кто дал тебе право выходить на охоту без моего разрешения? – начальственно-строго спросила Званцева.

Лариса ловила насильников на живца, сама же выставила себя в качестве приманки. В сущности, она играла роль жертвы. Но при этом была самым настоящим охотником. И смогла поймать в свои сети половых агрессоров. Преступный замысел налицо, «прелюдия любви» намотана на пленку диктофона, так что «джентльменам сексуальной удачи» гарантировано место за решеткой. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

– Ну почему без вашего разрешения? Вы же сами сказали, что этих подонков нужно брать.

– А план оперативно-розыскных мероприятий? А нормативно-правовая база? Оперативное прикрытие, наконец... Это что, пустой звук для тебя?

– Нет. Просто пока бы мы тут сопли жевали, эти выродки еще бы кого-нибудь изнасиловали.

– Ты хочешь сказать, что мы тут все тупые и заторможенные, а ты у нас одна умная и шустрая? – сверкнула взглядом Званцева.

Арина Викторовна не была сторонником скоропалительных решений. В принципе ее можно понять. Дело в том, что преступления сексуального характера, как правило, совершают люди, больные на голову. Их поведение непредсказуемое, их действия не попадают под общий шаблон. Под психа трудно приспособиться. Поэтому отсутствуют четкие методики противодействия всякого рода сексуальным маньякам. Разыскивать таких преступников – все равно что искать черную кошку в темной комнате. Того же Чикатило не могли поймать, потому что не получалось правильно составить психологический портрет ублюдка.

Званцеву трудно упрекнуть в непрофессионализме. Как специалист своего дела, она много работает над теорией серийных преступлений, собирает и анализирует информацию, подводит все под общий знаменатель – что, как свидетельствует практика, вещь почти что бесполезная. Но все равно, прежде чем составить план оперативно-розыскных мероприятий, она долго думает, сыплет мудреными словечками вроде «виктимология», «дерматоглифика». Как будто нарочно запутывает мозговые извилины себе и другим.

А ведь в жизни все просто. Взять тех же выродков, которых Лариса вчера повязала. Тут достаточно одного определения – «спермотоксикоз». Грубо, но понятно. И цель их ясна – сексапильные блондинки. Охотились они в одном районе, передвигались на одной машине. Зачем забивать голову такой чушью, как «поиск социально-психологических параметров личности маниакальных насильников с сексуальной патологией», мудрить с какими-то генезисами и мотивационными механизмами? Достаточно оказаться в нужный час в нужном месте и брать этих подонков за одно место.

Но нет, Званцевой нравится мудрить, морочить голову и себе и подчиненным. Это у Ларисы все просто. Ведь она же блондинка, откуда у нее интеллект?

– А кто говорит, что я умная? – удивленно спросила Лариса. – Вы же этого не говорите?

Арина Викторовна деликатно промолчала.

– Зато я в самом деле шустрая... А еще везучая. Вы не поверите, но я случайно оказалась на Свободы. А наши Лелек с Болеком любят белокурых красоток. А волосы у меня белые и притом, как вы, надеюсь, заметили, не крашеные. И внешние данные вроде ничего. Вот мальчики на меня и клюнули. Чисто случайно...

– Ну да, и пистолет у тебя чисто случайно оказался, и наручники, – с кислым сарказмом усмехнулась Званцева.

– А почему нет? Я ж блондинка. А это значит, что у меня в голове много свободного места. Вот я туда свой «ПСМ» и наручники затолкала. Не верите?

По идее, Арина Викторовна должна была упрекнуть ее в язвительности, приструнить. Но она сделала вид, что приняла ее объяснение за чистую монету. Правда, обидного ничего не сказала. Но смотрела она на Ларису так, будто надеялась увидеть в ее глазах заднюю стенку черепа.