— Я устала, Лар, — прикрыла веки Инга и, подтянув руку, положила её на живот. Хотелось отвернуться к стене, укрыться с головой одеялом, отрезать себя от реальности, но тело было неподвластно, как и желания. — Спасибо, что зашла. Иди домой.

Ларка с жалостью посмотрела на подругу, в поддерживающем жесте пожала её ладонь и направилась к двери, собираясь заскочить на работу, а позже вернуться сюда.

— И цветы забери, пожалуйста, — вяло подала голос Инга. — Запах раздражает.

— Отдыхай, Ин, — прошептала Лариса и подхватила банку с букетом. — Вечером заеду и принесу тебе фрукты с йогуртом.

Оставив розы на сестринском посту, Бойцова развернулась к лифтам и наткнулась на лечащего врача Инги, которого до этого видела издалека и мельком. Высокий, широкоплечий, с красивыми руками, с глазами цвета мха и с солью, немного тронувшей виски. Представительный образчик мужского генофонда, от вида которого ёкнуло феминистское сердечко.

— Станислав Альбертович, — Сделала Лара шаг назад, отставив в сторону ногу и заняв более привлекательную позу. — Я Лариса, близкая подруга Машковой из четвёртой палаты. Расскажите, пожалуйста, какие перспективы по выздоровлению Инги?

— Да неплохие перспективы, Лариса, — улыбнулся красавчик, поддел Лару за локоток и повёл в сторону ординаторской. — Операцию провели, внутренне кровотечение остановили. Беременность, правда, спасти не удалось, но мы сделали всё возможное, чтобы сохранить матку.

— Значит, Инга сможет иметь детей? — скорее утвердительно поинтересовалась Бойцова, присаживаясь на стул рядом со столом, заваленным картами пациентов.

— Ну, полгода придётся подождать, а потом всё в её руках, — пожал Станислав плечами и окинул Лару чисто мужским, заинтересованным взглядом, прищурившись и поведя бровью. — Вы так переживаете за подругу, Лариса. Хотелось бы и мне иметь такого друга.

— Вы умеете дружить, Станислав Альбертович? — кокетливо взмахнула ресницами Ларка, удивляясь своему игривому поведению. До встречи с ним Лара смотрела на мужчин поверхностно и с пренебрежением, а тут мировоззрение перевернулось.

— Умею и готов вам продемонстрировать. Что вы делаете сегодня вечером, Лариса? — выдержал паузу и подался вперёд. Его глаза оказались так близко, что Лара смогла разглядеть золотистые вкрапления в густой зелени. — Поужинаете со мной?

— Я как раз собиралась навестить Ингу после работы, — протянула она руку и стряхнула с плеча мужчины невидимую пыль. — Потом с удовольствием поужинаю с вами, Станислав.

Договорившись о встрече, Лариса с предвкушением горячей ночи поехала на работу, а Станислав Альбертович решил проверить четвёртую палату. Удивительно, но с такими внешними повреждениями внутреннее содержание Машковой осталось почти в целости. Не считая кровотечения, повлекшего за собой вынужденный аборт, ушибов и сотрясения, Инга вышла из столкновения с автомобилем вполне здоровой.

Единственное, что беспокоило врача, так только психическое состояние пациентки. Потеря ребёнка ощутимо ударила по ней, вогнав в начальную стадию депрессии. Женщина отказывалась от еды, неохотно шла на контакт, безразлично реагировала на осмотр и лечение. А самое главное, она закрылась, никак не проявляя эмоции.

Может Стас и прошёл бы мимо, вызвав к Машковой психолога, но восемь лет назад он точно так же потерял жену, не справившуюся с потерей ребёнка. Такая же авария, такая же операция на позднем сроке, такая же безэмоциональность в глазах, а потом первый день после выписки. У него операция, у неё окно двадцать второго этажа.