И выражение лица Кира мне совсем не нравится. Он побледнел. Выглядит встревоженным. Если не сказать - испуганным. 

- Ты же пьешь таблетки. Ты не можешь забеременеть. 

- Пью. Забывала, правда, как-то раз. 

- А я пользуюсь защитой, - добавляет он. 

О, да! Он пользуется. Скрупулезно. Чуть ли не по две резинки за раз натягивает. И это при том, что я на противозачаточных. 

Он помешан на предохранении. Не хочет незапланированных детей. У него все по плану! И это кажется вполне разумным. И ответственным. 

Но, когда ты думаешь, что, возможно, беременна… Тебе не нужен разумный и холодный человек рядом! 

Тебе нужно тепло! Понимание. И принятие. 

Я  хотела, чтобы мой мужчина сказал, что он рад беременности. И что мы со всем справимся вместе. 

Но я так и не услышала от него этих слов. 

Он лишь повторял, что это невозможно. Конечно, блин, невозможно! У него же все под контролем. Ему же не нужны дети.

Ему не до этого. Он собирается покорить весь мир своими уникальными аналитическими программами…

Когда мы вошли в нашу крошечную съемную “однушку”, я, скрывая подступающие слезы, прямо спросила: 

- Если я беременна… ты хочешь, чтобы я сделала аборт? 

- Ты не беременна! - в очередной раз повторил он. 

На мой вопрос он не ответил. Но я увидела ответ в его глазах...

Зато как он радовался, когда выяснилось, что это была просто задержка! 

И я, вроде бы, тоже радовалась. 

Но обида осталась. 

Мне кажется, именно после этого случая наши отношения дали первую трещину…

А потом появился Роберт. И все полетело к чертям. 

наши дни

Мама еще долго распространялась о том, как я не права. Все никак не могла успокоиться. 

Она с самого начала была так настроена. С того момента, как я сказала ей о беременности и о том, что буду растить ребенка одна. Она все спрашивала: где его отец? Почему он не хочет нести ответственность? Он обязан!

Мы тогда с ней даже поссорились. Потому что я ничего не хотела говорить о Кире.  

Я была очень зла на него. Я его ненавидела, как никого в жизни! 

Во-первых, он уехал, даже не попрощавшись. И не объяснившись. Улетел на Кипр, как мне потом сказали. 

Во-вторых, он поступил со мной как последняя скотина. 

Ну а в третьих… я уже знала, что он не хочет детей. Тот случай с задержкой произошел за несколько месяцев до того, как я по-настоящему забеременела. 

Я обнаружила, что жду ребенка, недели через три после его отъезда. И, естественно, я не собиралась ему об этом сообщать. 

Я понимаю маму. И даже в чем-то признаю ее правоту. Особенно сейчас, когда злость и обида трехгодичной давности поутихли. Наверное, я бы сама на ее месте сказала то же самое. 

Матвей имеет право на отца…

Но нужен ли он Киру? 

Я не знаю. 

И как он себя поведет, узнав о сыне, я понятия не имею. Возможны разные варианты. 

А что, если Кир взбесится и решит забрать у меня сына?

Это дикий вариант. 

Но я не исключаю и самых диких вариантов. 

Я просто боюсь… 

Когда-то я думала, что знаю этого человека. Думала, что он добрый, чуткий, честный. Хоть и слишком загоняется из-за денег. И слишком зациклен на том, чтобы вскарабкаться на вершины. 

А потом оказалось, что я его совсем не знала… То, как он поступил со мной… Это вообще в голове не укладывается.

До сих пор не укладывается! 

Хотя, оглядываясь назад, я понимаю: все к этому шло. 

Да плевать на Кира. И на мою обиду тоже плевать. Я должна думать о сыне.   

Матвей пока не спрашивает меня о папе. Он принимает как должное то, что мы живем втроем: я, он и бабушка. 

Большинство мамочек, с которыми я общаюсь, тоже одиночки. Не то чтобы я специально выбирала таких подруг, это само собой получилось. Наверное, просто в наше время очень много неполных семей.