– Разберемся, – кивнул он.

Мы беседовали еще минут двадцать, потом мне разрешили уйти. В коридоре я заметила Олега, он стоял возле окна с каким-то мужчиной.

– Привет, – сказала я, подходя ближе.

– Привет, – кивнул он и попробовал улыбнуться. Получилось у него неважно, у меня, надо полагать, тоже.

Мужчина торопливо простился и ушел, а мы продолжали стоять друг против друга, испытывая неловкость.

– Вызвали? – спросила я.

– Конечно.

– Ты в тот вечер был у меня?

– Собирался, но машина сломалась. Пришлось ремонтировать.

– Слава богу, – кивнула я. – Боюсь, им все равно, кому припаять это убийство.

– Ты этого мужика знала? – нахмурился Олег. – Ну, убитого?

– Видела несколько раз.

– А зачем он пришел?

– Понятия не имею. Он смог как-то войти в квартиру, а мои ключи оказались в кармане его плаща.

– Дела… значит, у тебя никаких догадок? – недоверчиво поинтересовался он. – Угораздило же вляпаться… – Он зло чертыхнулся и взглянул на часы. – Пора к этому следователю. Как он вообще?

– Да кто его знает. Вежливый, а взгляд такой, что впору веревкой запасаться.

– Ну что ж. Пойду.

– Давай, удачи тебе.

Я покинула здание и прошла пешком троллейбусную остановку, прежде чем вспомнила, что приехала на машине. Дурацкая записка не шла у меня из головы. Кстати, на любовную она не похожа. Один человек предлагает встретиться другому, а Мещанских улиц две – Старая и Нижняя.

Собственные доводы показались мне весьма шаткими. Я вернулась к машине, устроилась за рулем и минут пять наблюдала за работой «дворников»; накрапывал дождь, было холодно, ветрено, а на душе неспокойно.

Неожиданно для себя самой я отправилась на свою новую квартиру, вспомнив с тяжким вздохом, что хочу я того или нет, а на днях придется переезжать. К хозяйке квартиры, где я жила, приезжает племянник с семьей, об этом она предупредила меня за два месяца. Еще и новоселье справлю… с трупом. Я зло чертыхнулась и свернула к дому.

Под козырьком подъезда стояли две старушки. Мое появление они восприняли с интересом, поздоровались в ответ и проводили взглядами. Ну и соседка вам досталась, дорогие, не успела заселиться, а уже покойник.

Я поднялась на третий этаж и не без опасения открыла дверь. Никаких сюрпризов. Прошлась по квартире, что-то насвистывая себе под нос, и замерла возле телефона. Пожалуй, стоит позвонить Юлии Васильевне: работать в таком состоянии я все равно не смогу, надо предупредить человека, что у меня намечается отпуск, надеюсь, краткосрочный.

Я набрала номер и нарвалась на автоответчик, но это вовсе не значило, что Юлии Васильевны нет дома, она дама с причудами, оттого я позвала:

– Юлия Васильевна, это Алла. Мне необходимо срочно связаться с вами. Возьмите трубку, пожалуйста… – В ту же секунду я услышала тоненький голосок, который так не вязался с обликом Виноградовой, дамы дородной и властной, которая в коммунистические времена очень многих заставляла трепетать и опасаться за свое кресло.

– Здравствуйте, Аллочка, а я вам звонила. Куда это вы пропали, голубушка?

– Извините, у меня неприятности. Очень серьезные. Можно к вам приехать? Говорить по телефону не хотелось бы.

– Что ж, приезжайте, думаю, вам сейчас не до работы, ну хоть поболтаем. Развлечете старуху.

«Чертова баба», – подумала я, вешая трубку. Стоило бы послать ее вместе с ее воспоминаниями, с чего это старушка вообще взяла, что ее комсомольская юность кому-то интересна? Найти мне замену труда не составит, денег у старушки куры не клюют, у партийца со стажем оказался братец в Америке, чуть ли не миллионер, два года назад отдал богу душу. Как видно, это событие настроило Юлию Васильевну на эпический лад, и она увлеклась воспоминаниями.