– Не тяни кота за хвост, мы и так уже уши развесили, – поторопила я Роксану.

– Лана, они тебя не берут! – торжественно сообщила она.

– Забраковали, короче. Что пчеловоду не понравилось? Или его маме рост-вес не приглянулся? – уточнила я.

Лана счастливо выдохнула. Я порадовалась за девушку, но вообще-то интересно, какие изъяны они нашли в нашей невесте? Скромной, красивой, домашней и хозяйственной девочке? Куда лучше, я дико извиняюсь?

Оказалось, что маме и тёте невеста вполне приглянулась, но, тем не менее, они прислушались к мнению жениха.

– Он сказал, что ты дерзкая, – объяснила Роксана.

Дерзкая? Лана? Просидевшая всё чаепитие, как наказанная злой училкой первоклашка? Молча, с прямой спиной, опущенными глазами и сложенными на коленях ладонями.

Лана тоже была ошарашена подобным заявление.

– Я? Что? Когда? – испуганно спросила она.

– Вы поехали к тётушке Нелли на машине, а ты села на переднее сидение. И с ним заговорила, – объяснила Роксана.

Лана прижала ладони к горящим щекам:

– Ой. Я не подумала. Я только с папой и с Джамилем на машине езжу, всегда впереди сажусь, там видно хорошо.

– Да в чём фишка? – перебила я Ланины причитания. – Села и села, что дальше? Ноги к лобовому стеклу закинула?

Лана покраснела, махнула на меня рукой, Роксана засмеялась и объяснила.

С точки зрения привычного мне менталитета ничего особенного, конечно, нет, и вела себя Лана как всегда прилично. Но, устроившись рядом с водителем, да ещё и без его специального приглашения – жених ожидал, что она сядет сзади, Лана продемонстрировала свои права. Она ровня ему и может сесть запросто вот так, впереди.

20. Глава 20

Да… Пчеловод, оказывается, тот ещё шовинист, а с вида не подумаешь. Наглая девчонка, вместо того чтобы скромно ждать приглашения, устроиться на краешке сидения за его спиной и помалкивать, плюхнулась вперёд и заговорила! Кто ей слово давал, вообще? Повезли тебя мороженое кушать – сиди и радуйся, что удостоилась подобной чести, кивай, если с тобой разговаривают, красней, смущайся и всячески демонстрируй, что ничего круче машины жениха в жизни не видела, а слаще морковки не ела.

– Что ты ему сказала? – спросила я.

– Не помню, вроде ничего особенного, – растерянно пролепетала Лана. – Я молчала, там ехать совсем чуть-чуть. Нет, я не молчала, – вспомнила она и опять схватилась за голову.

Жених втопил до упора педаль газа, машина сорвалась с места, как бешеная скамейка, и испуганная Лана попросила ехать медленнее. То есть сделала жениху замечание! Замечание! Мужчине! Вот ведь нахалка! Представляю, как его впечатлило подобное поведение, хорошо хоть посреди села из машины не высадил.

– Эх, Ланка, Ланка, – притворно вздохнула я. – Как теперь тебя замуж выдавать, болтушку? Такого парня упустила! Не будет тебе, Ланочкина, ни медку, ни пасеки.

И предложила Роксане:

– Давай ей в следующий раз рот скотчем заклеим? Чтобы женихов не распугивала, а то останется старой девой, бедняжка.

– Себе заклей! – сердито фыркнула Лана.

Зря возмущается. Остаться в девушках, настоящих девушках, в полном физиологическом смысле слова, здесь вполне реальная перспектива. Мужчин, как и везде, меньше чем женщин: одни уехали работать, учиться или искать другую жизнь и не вернулись в родные пенаты, другие не дожили до половозрелого возраста или дожили, но по разным причинам: бедность, слабое здоровье, вредные привычки, не котируются на брачном рынке.

Женщина, не вышедшая замуж, живёт чаще всего с родителями или с семьёй родственников. Помогает по дому, занимается детьми братьев, сестёр, тётей-дядей, в зависимости от того, кто её приютил. Чем она старше, тем меньше шансов создать свою семью – подрастают новые, молоденькие и хорошенькие конкурентки, девушки здесь все как на подбор: лица, фигуры, походки. Родить ребёнка, как у нас говорят – для себя, у неё нет шансов. Подобное поведение рассматривается обществом как недопустимая распущенность. Остаётся тихо доживать свой век в бедных, хоть и уважаемых, родственницах. Думаю, одиночества боится каждая женщина, в какой бы стране она не жила.