Однако выбора не было — время поджимало.

Блайз перешёл улицу и встал под отверстием вентиляционной шахты.

— Кидай рюкзак и прыгай, — сказал он.

На бетонное покрытие тут же упал заплечный мешок с их пожитками, а следом из вентиляционной трубы выскользнула Свитари, тут же пойманная Блайзом. Не тратя ни секунды, репликант поставил девушку на ноги, подхватил рюкзак и бросился обратно, держа Ри за руку.

— Не смотри по сторонам, — посоветовал он. — И дыхание задержи.

Конечно же, Свитари не послушалась. Едва Блайз втолкнул её в коридор, Лорэй вдохнула наполненный запахом бойни воздух и прикрыла рот ладонью, сдерживая рвотный позыв. Репликант машинально сделал шаг в сторону, чтобы не заляпаться рвотными массами, но Лорэй сдержалась. Несколько секунд девушка тяжело дышала, затем сглотнула и широко открытыми глазами уставилась на последствия недавней бойни.

Впервые в жизни Блайзу отчего-то стало неловко от вида собственной хорошо выполненной работы. Словно он опять сделал что-то неуместное, способное напугать или расстроить Свитари. Странное чувство, особенно учитывая то, что сама Ри и попросила его поторопиться с устранением целей.

Но девушка не выглядела расстроенной и напуганной. Она медленно шла по комнате, переступая через лужи крови и нечистот, жадно рассматривая обезображенные трупы.

Её губы тронула улыбка.

Блайз следил за ней с облегчением и нарастающим удивлением. На его памяти дворняги реагировали на подобное зрелище иначе. Совсем иначе. Гражданские орошали окрестности рвотными массами, рыдали от ужаса, теряли сознание, стояли столбом. Инструкторы и офицеры были деловито равнодушны, трупы интересовали их ровно в границах поставленной задачи. Разве что люди из группы зачистки, бывало, радостно улыбались при виде подобного зрелища.

Это воспоминание несколько успокоило репликанта. Люди, похоже, по-разному реагировали в силу индивидуальных особенностей характера.

— Девчонку перенеси, — попросила Свитари.

Блайз выудил рабыню из кровавой лужи, наскоро оттёр ей лицо и руки подолом платья лежавшего рядом трупа и перенёс в комнату, отведённую невольнице под жильё. Крохотная каморка, где едва помещались узкая койка и тумбочка с вещами. Пожалуй, единственным примечательным предметом тут был крюк, вмонтированный в потолок рядом со светильником.

Репликант уложил девочку на койку, вернулся к Ри и отвёл её в спальню старшего — там было чисто и закрытая дверь преградила путь неприятным запахам.

— Лучше подожди тут, пока я приберу, — сказал Блайз, беря девушку за руку.

Та крепко, так, что он хорошо почувствовал даже сквозь баллистическую ткань перчаток, сжала его пальцы. Взгляд Свитари заметался по «шестиглазому» шлему, и репликант раскрыл забрало.

— Спасибо, — шепнула она, глядя ему в лицо.

Расширенные от возбуждения зрачки делали глаза Ри почти чёрными.

— За что? — удивился репликант.

— Мне никогда ещё не делали таких подарков, — сказала она с той особенной интонацией в голосе, что так нравилась Блайзу.

И поцеловала.

Свитари целовала его долго, страстно, будто они снова вернулись к началу круиза, а не стояли посреди захваченного объекта, заваленного изуродованными трупами. Ноздри репликанта затрепетали, руки привычно прижали к себе горячее гибкое тело. Автодоктор тревожно замигал пиктограммой, сообщая о гормональном сбое. Кожу проколола игла инъектора в попытке привести «тактическую единицу № 355090» в нормативное состояние.

Тщетно.

С каждой минутой кровь репликанта вскипала всё сильнее, требуя пересмотра приоритетов.

— Сейчас... — с трудом выдавил он в перерыве между жадными поцелуями, — ...не лучшее... время. Опасно.