А вот Ада к математике оказалась неспособна абсолютно. Все, что учила когда-то в школе в прошлой жизни, она, конечно, забыла давным-давно за ненадобностью. Хуже того: она не слишком хотела изучать этот предмет. И бесполезно ей было объяснять, что для работы с собственным даром ей понадобится даже не элементарная математика, а высшая магоматика. Она злилась, ругалась, кричала, что у нее столько мозгов нет и что вообще она уж лучше как-нибудь тряпкой пыль вытрет. Впрочем, уроки девушка дисциплинированно отсиживала, и оставалось надеяться, что запоминает и усваивает хоть что-то.

А вот “физкультура”, как они называли между собой гимнастический занятия, не доставляла особого удовольствия ни одной из сестер. Однако когда они полностью восстановили нормальную физическую форму, таких занятий стало не меньше, а больше, как ни жаловалась Ада на усталость, а Ида – на бесполезную потерю времени. В этом вопросе их отец оказался непреклонен.

А потом в дом ворвался дядюшка Джемайя, принеся с собой запах крепкого табака и ветер дальних странствий.

Явился он во время ужина, так что вся семья как раз собралась в столовой, мирно обсуждая очередной прошедший день. Девочки делились успехами в учебе. Тиссе Тория толковала о каком-то изобретении. Тисс Тристобаль, как обычно, отвечал на вопросы о своей работе уклончиво, рассказывая только о самых безобидных делах. Он занимал пост “смотрящего острова” – как поняла Ида, нечто среднее между наместником и начальником полиции, при этом не гнушался сам периодически участвовать в полицейских расследованиях. Его дар младшей крови – способность к химическому анализу веществ “на глаз” – немало помогал в этом: не раз именно глава полицейской службы моментально по одному следу выяснял, откуда принесена грязь с подошвы преступника, или мгновенно определял, принадлежит ли предполагаемой жертве кровь на месте преступления. Но дома он говорил о работе так, будто состояла она из одних курьезов и забавных случаев.

А потом появился этот огромный незнакомец, высоченный и здоровенный, и без всяких усилий просто отодвинул лакея, собравшегося доложить хозяевам о госте. Был он загорел, растрепан, одет в какую-то форму с нашивками, отличался широким располагающим лицом, а еще сиял невероятно обаятельной улыбкой.

Едва увидев этого человека, тиссе Тория прервалась на полуслове, взвизгнула, вскочила и буквально налетела на мужчину, который тут же радостно подхватил ее в свои медвежьи объятия.

– Тория! – громогласно взревел он, – как же я рад тебя видеть, дорогая невестка!

Тисс Тристобаль, тоже поднявшийся с радостной улыбкой, подошел лишь секундой позже. Гость, тут же отпустив его жену, протянул свою огромную лапу, и мужчины пожали друг другу руки, а затем и обнялись.

– Привет, Трис! Ну, так где тут мои племяшки? Говорят, они наконец перестали валять дурака и взялись за ум?

Ида и Ада, изумленно наблюдавшие эту сцену бурного приветствия, переглянулись и встали.

– Вижу-вижу, растете красавицами, как ваша матушка! Даже не стану гадать, кто из вас кто… Не желаете ли наконец обнять своего дядю?

Вопреки собственным словам он самостоятельно одним широким шагом приблизился к девочкам и сгреб в объятия обеих сразу – да так, что, кажется, хрустнули косточки, и обе одновременно придушенно пискнули.

– Все же будет кому передавать наше дело… никто уж не чаял.

О дядюшке Джемайе, капитане дирижабля дальнего следования, девочки слышали уже не раз. Разве что никто не упоминал, что он такой огромный и шумный.

В мире, где люди жили на разбросанных по океану крошечных островках, а сам океан был заселен агрессивными чудовищами, делавшими мореплавание практически невозможным, все профессии, связанные с авиацией, ценились особенно высоко. Аппараты, управляемые магами ветра, летали быстрее всех, никогда не сбивались с курса и не разбивались. Так что маги старшей крови рода Виленто традиционно получали одну из самых уважаемых и востребованных профессий – они становились пилотами дирижаблей. По умолчанию, кстати, предполагалось, что по стопам предков пойдет и Ада. Правда, обе сестры пока относились к этой перспективе с тихим ужасом, воображая себе, что она напилотирует.