И как же повезло, что вокруг была такая темень, иначе бы он увидел мои пылающие щеки. Бананы, огурцы, шаурму и прочую продолговатую пищу я всегда стеснялась есть перед мужчинами. Особенно, если этот мужчина порождал во мне неопределенные чувства.

— Знаешь, а ведь эта херабора не такая уж и плохая, — отозвался босс, уплетая за обе щеки. — Давненько я не ел ничего подобного. Вкусно!

— Вы многое потеряли, — сказала я, промокнув рот салфеткой. — В студенческие годы поход за "хераборой" был моим ритуалом. Сейчас она, конечно, уже не такая. Пресная какая-то. Я могу и лучше приготовить.

— Вот так заявочка! — изумленно протянул босс. — Я бы с удовольствием попробовал шаурму в твоем исполнении.

— Вы сейчас серьезно?

— Разумеется!

— А то я могу приготовить.

— Правда?

— И не только шаурму, если что. Беляши там, чебуреки всякие, приворотное зелье.

Я что, сказала это вслух? Убейте меня!

— Даже так? — наигранно восхитился генеральный.

— Ага, готовить я люблю. Приворачивать — еще больше.

Кто-нибудь! Умоляю, поставьте на паузу!

— Хм... Буду иметь в виду, но предупрежу, у меня есть обереги на случай приворотов, — настороженно протянул боссик, всерьез недооценивая мои способности.

— Это какие же?

— Функционирующий мозг — один из...!

Да глупости. Со мной и не только мозги поплывут!

Тотчас же мысленно сделала заметку как-нибудь принести вкусности на работу и угостить Родиона Геракловича, коль уж он не шутит.

А что? Это отличная идея! Путь к сердцу мужчины ведь лежит через желудок! И без всяких там привоторов, чур меня!

Представляю, что будет с пресвятой Аленой, если она увидит, как я с рук кормлю нашего руководителя. Она же наверное лопнет от ревности и продаст душеньку дьяволу!

Точно! Алена!

Предчувствуя, что аппетит пропадет у меня на первых же секундах, я заблаговременно отложила недоеденную шаурму в пакет, лежавший между нами, отряхнула руки от крошек и косо глянула на невероятно красивый профиль моего Аполлона.

— Родион Гераклович, а можно задать вам вопрос?

— Задавай, мы же за этим сюда и пришли.

— Между вами и Аленой что-то есть? Или, возможно, что-то было?

— Не понял? Что, например?

— Ну, всякого рода чики-пики, шпили-вилли, бдыщ-тыдыщ.

Босс на мгновение перестал жевать. Он сделал глоток газировки, свернул шаурму в пакет и выбросил ее в рядом стоявшее мусорное ведро.

Я напряглась от такой реакции.

Неужели Алена говорила правду?

— Бдыщ-тыдыщ. Шпили-вилли? Гм... С чего ты так решила? — наконец произнес он, не внося никакой ясности.

Мне хотелось зарычать на него.

Ненавидела, когда на вопрос отвечают вопросом, после чего появляется куча других вопросов. Голова от такого пухла и все желание разговаривать отпадало.

— Она сама как-то обмолвилась, — честно призналась, опуская взгляд в землю.

— Что она наговорила? — в его голосе помимо напряжения улавливалось еще что-то вроде неприязни. Или мне просто почудилось.

Под ребрами обосновалась небывалая тяжесть. Я бы списала ее на следствие переедания тяжелой пищи, но пища была здесь ни при чем. Таким образом на меня действовал взгляд Родиона Геракловича. Он был настолько тяжелым, что, казалось, я даже в весе существенно прибавила.

— Ничего конкретного. Просто она предупредила, чтобы я не вмешивалась в ваши карабах-барабахи, — вымолвила с трудом, а босса не устроил такой ответ.

— Врешь! — развернулся он в мою сторону, вынудив посмотреть на него. — Я же вижу, ты что-то недоговариваешь.

Босс прям накалился. Как муженек, которого безосновательно обвиняли в неверности. Словно ему было не все равно на то, что я думаю о нем и Алене.