– О, Влад, вы, кажется, совсем пропали, – шепнула ему Нина.

– Вы о чем? – ледяным тоном спросил он.

– Да нет, извините, это совершенно меня не касается.

Вот именно, мысленно произнес он. Вдруг он почувствовал, что нога Алины прижалась к его ноге. Он предпочел этого не заметить, но ему стало неприятно.

– Владя, ты что сидишь как неродной, – чуть пьяным голосом прошептала Алина.

– А я и есть тебе неродной, и уже очень давно.

– Ты до сих пор на меня обижен?

– Боже, нет, конечно. Просто я никогда не вхожу дважды в одну реку.

– А по-моему, это иногда хорошо, войти в знакомую водичку и обнаружить там что-то совсем новое, приобретенное с годами… Это иной раз так сладко, – продолжала она, все теснее прижимаясь к нему.

Волна раздражения захлестнула его. Зачем ему эта прошлая жизнь, эти женщины из прошлого? Не хочу!

– Извини, Алина. Я просто не хочу, ты это можешь понять?

Она отпрянула, побледнела. В этот момент, к счастью, у него зазвонил телефон. Он вскочил, извинившись, и отошел от стола. Звонил Санька, попрощаться перед сном. От голоса сына раздражение ушло.

– Пап, бабушка говорит, чтобы я не звонил, что я могу тебе помешать.

– Ерунда! Я страшно рад, что ты позвонил. А если в другой раз я буду занят, я тебе скажу, ты же не обидишься, правда?

– Конечно, пап!

– А сегодня ты очень вовремя позвонил, спасибо. И спокойной ночи тебе.

Звонок сына совершенно отрезвил его. Он вернулся за стол, обменялся с Ниной визитками и сказал Алине:

– Извини, мне придется уйти, звонил сын, ему нужна моя помощь!

– Что-то серьезное?

– Да не очень, но я должен… Еще раз извини, рад был повидать тебя и Ию. Я уйду тихонько.

– Ну и сволочь же ты, Голубев!

– Да, наверное, сволочь! – кивнул он.

Как хорошо, как свободно дышится, когда его нет! Мне всегда при нем было душновато… И я всегда боялась его глаз… А Алинка, похоже, просчиталась. Она думала его вернуть, что ли? А он не захотел, гордый… И правильно. Она сама когда-то его бросила, а теперь вздумала вернуть… И обломалась. А я рада… Это было такое свинство с ее стороны, променять его на богатого дурака Энрике.

– Ну что, Ийка, как тебе твоя первая любовь? – пьяным шепотом осведомилась Алина.

– Какая там любовь, – поморщилась Ия.

– Ты ж по нему умирала…

– В детстве, это не считается.

– А он, кстати, на тебя запал.

– Не выдумывай!

– А что, это вероятно интересно, закрутить роман с мужиком, к которому питала совершенно безнадежные чувства в детстве. Что-то от истории Онегина и Татьяны…

– Алинка, ты пьяная!

– Девочки, вы о чем шепчетесь? – полюбопытствовал Роман.

– О нашем, о девичьем, – засмеялась Алина.

– Господа, давайте еще раз выпьем за нашу красавицу Алину! Она по-прежнему прекрасна! – произнес кто-то из гостей, и застолье потекло своим чередом.

Как хорошо, что я ушел! Ни к чему мне все это. А вот предложение Нины может оказаться очень интересным. Выжду дней пять и обязательно ей позвоню. А пока надо подумать, какую историю предложить для пилотной программы. И дописать статью для «Известий». О, а ведь послезавтра исполняется девяносто лет Марии Евграфовне Вольской, звезде советской разведки, о которой он неоднократно писал и которая очень его привечала. Никто не дал бы ей ее лет, она была по-прежнему остра умом, безмерно иронична и кокетлива. И, пожалуй, даже красива. Лет пять назад, с его подачи, освоила компьютер.

– Владик, – говорила она, – вы плохой человек! – и грозила пальцем.

– Почему, Мария Евграфовна?

– Я старая женщина, а вы меня погрузили в такую пакость!

– Вы о чем, Мария Евграфовна?

– Этот ваш Интернет – редкостная пакость! Всемирная помойка, болото, вонючее болото…